Сасаниды религия. Пища Ра – Хронология – Белые люди разных народов. Последние завоевания сасанидов. Южная Аравия

В 224 году в битве у озера Сузиан представитель сасанидской династии Ардашир разгромил армию парфян. Захватив столицу парфян Ктесифон, Ардашир в 226 году основал государство Сасанидов (226-651).
В государстве Сасанидов население делилось на четыре сословия:

• жрецы (верховный маг был вторым лицом после шаха);
• воины (во главе стоял главнокомандующий);
• писари (во главе стоял старший писарь);
• крестьяне, ремесленники, купцы.

Аппарат управления возглавлял “великий распределитель”, финансами ведал “вастриошанса”. Основу армии составляла конница (из средних и мелких феодалов). Провинциями управляли марзбаны. Их называли шахрдары (наместники). В государстве Сасанидов в 111Л/Н веках преобладали феодальные общественно­экономические отношения. Основной формой земельной собственности был дастакерт. Зороастризм являлся официальной религией трех государств – Мидии, государства Ахаменидов, государства Сасанидов. При Сасанидах “Авеста” переведена на пехлевийский язык и были написаны комментарии к ней. Перевод и комментарии назывались “Зенд Авеста”. В третьем веке (215-276) Мани из династии Аршакидов начал распространять свое учение на пехлевийском и сирийском языках. Он был казнен по приказу Шапура II. Вдохновившись идеями Мани, Маздак (481-529) впервые начал проповедовать свое учение в Хамадане. Борясь с движением маздакидов, Сасанидский шах Хосров I Ануширван провел военную, административную и налоговую реформы. В соответствии с военно­административной реформой, Албания, Атропатена, Иберия вошли в северный кустак (наместничество). В первой половине VII века государство значительно ослабло из-за внутренних распрей. В 651 году арабы положили конец существованию государства Сасанидов.

Династия Сасанидов, 227-651 гг.

Ардашир I 222/227-240

Шапур I 240 ок. 272

Хормизд I Ардашир 272-273

Варахран I 273-276

Варахран II 276-293

Варахран III 293

Нерсе 293-302

Хормизд II 302-309

Шапур II 309-379

Ардашир II 379-383

Шапур III 383-388

Иездигерд II 439-457

Хормизд III 457-459

Пороз 457-484

Балаш 484-488

Кавад I 488-531

Джамасп 496-499

Кавад I (вторично) 499—531

Хосров I (Аноширван) 531—579

Варахран VI 590-591

Вистам I 591-595

Кавад II Широс 628

Ардашир III 628-629

Шахрвараз 629

Боран 630-632

Хосров III 632-633

Иездигерд III 633-651

Наибольшего расцвета империя достигла при Хосрове I Ануширване , после заключения династийного брака с братом кагана Тюркского каганата (правил в —579 годах). При Хосрове I часть старой знати оказалась в непосредственной экономической зависимости от государства и царя, а также возросла роль бюрократического аппарата и чиновничества. С начала VI века происходили войны с Византией , которые проходили с переменным успехом. В —568 годах Тюркский Каганат разгромил эфталитов и территории ряда областей в Афганистане и Средней Азии вошли в состав государства Сасанидов на правах выплаты дани Хосровом Тюркскому Каганату. Около 570 года был завоёван Йемен . Около 589 года были разгромлены вторгшиеся в государство тюрки . Длительная война с Византией привела к истощению материальных ресурсов государства. Это, а также резкое увеличение налогов подорвали политическое и экономическое могущество государства Сасанидов. Происшедшая вследсвие этого дестабилизация региона обеспечила последовавший в VII веке подъём и военный успех ислама .

Наибольшее (но кратковременное) расширение границ государства Сасанидов случилось в правление Хосрова II Парвиза (Абарвеза, Апарвеза, «Победоносного», правил в 591—628 годах) — внука Хосрова I Ануширвана и сына Ормизда IV . Тогда империя включала земли нынешних Ирана , Ирака , Азербайджана , Армении , Афганистана , восточную часть современной Турции и части нынешних Индии , Сирии , Пакистана ; частично территория сасанидского государства захватывала Кавказ , Центральную Азию , Аравийский полуостров , Египет , земли нынешних Иордании и Израиля , расширив Сасанидский Иран (хотя и кратковременно) почти до пределов державы Ахеменидов .

Религия государства Сасанидов.

В сасанидский период зороастризм становится государственной религией. Свидетельством этому является принятый Арташиром 1 после коронации новый, зороастрийский, царский титул - "Поклоняющийся (Ахура-)Мадзе..." - и основание им "царского" (коронационного) храма огня, ставшего общегосударственным святилищем. В то время Арташир сосредоточил в своих руках не только гражданскую и военную, но и религиозную власть. В списках его двора нет титула "верховный жрец", как нет его и в списках двора его наследника Шапура 1. Первоначально зороастризм сасанидских монархов отражался в их официальных памятниках лишь посредством титулатуры и символов. Зороастризм раннесасанидского времени был сходен с его формами в парфянское время. В нем бесспорно существенную роль играл культ не только Ахурамазды, но и Анахиты, в то время преимущественно богини войны и победы, и культ бога Митры. Несколько позже большое значение приобрел и культ самого Арташира 1, храм которого в гроте Накш-и Раджаб долго почитался.

Все это было фоном деятельнсти первого реформатора сасанидской религии - жреца Картира, карьера которого началась, вероятно, в последние годы царствования Арташира 1. Тогда он имел скромное звание хербед - нечто вроде учителя при храме, знакомящего будущих жрецов с зороастрийским ритуалом. Картир возвысился при Шапуре 1, который поручил ему организацию зороастрийских храмов и жреческих общин в Иране и в завоеванных областях. Заняв выдающееся положение в государстве, став духовником внука Шапура 1, Варахрана 2 (276-293), который занял престол Ирана при его активном содействии, затем "владыкой" храма Анахиты в Стахре, родовом святилище Сасадинов (и до и после него жрецами здесь были сами шаханшахи Ирана), затем единственным толкователем "воли богов", вершителем судеб всего государства, Картир, уже глубокий старик, вероятно, был убит при очередном государственном перевороте.

Его жизнь и деяния по созданию государственной религии и организации церкви и провозглашенная им "исповедь веры" изложены в надписях самого Картира, где он молит богов, чтобы они дали ему возможность объяснить "живущим", в чем состоит божественное воздаяние праведникам, чобы боги открыли ему "существо" ада и рая, чтобы с божественной помощью Картир показал, "каких божественных дел ради, что именно сделано мною по всей стране, чего ради и как это было сделано, чтобы для них (т.е. для "живущих") все эти дела стали бы твердо установленными". Далее Картир подробно рассказывает о том, что с помощью богов он (вернее, его "двойник"-душа) якобы совершил путешествие в потусторонний мир к престолу Ахурамазды в сопровождении персонификации зороастрийской веры - Наиблагороднейшей Девы. У некоего золотого трона происходит пир, и здесь же находятся весы (на них божество Рашну взвешивает добро и зло). Здесь же находятся души праведников, достигшие этого почета благодаря исполнению опредленных ритуалов и исповеданию определенных религиозных догматов. Отсюда, совершив ритуальную трапезу, эти души (в том числе и "двойник" Картира) проходят по мосту Чинват в рай.

Таким образом, Картир считал себя пророком, подобным Заратуштре. Вот как завершается текст его напписей: "... и тот, кто эту надпись увидит и прочтет, тот пусть по отношению к богам и владыкам станет благочестивым и справедливым. И также в этих именно молитвах и догматах, в делах религиозных и вере, которые теперь установлены мной для жителей этого земного мира, пусть он станет более твердым, а другие (молитвы, дла и веру) - пусть не исповедуют. И пусть он знает: есть рай и есть ад, и тот, кто избрал добро, пусть попадет в рай, а тот, кто избрал зло, пусть в ад будет низвергнут. И тот, кто избрал добро и неуклонно следует по пути добра, бренное тело того человека достигнет славы и процветания, а душа его достигнет праведности, чего и я, Картир, достиг ".

Картир был не только создателем первого канона государственой религии, но еще более политиком. В своих надписях он пишет об основных итогах своей деятельности по созданию государственной религии.

Картир проводил свою реформу в весьма напряженной обстановке - при дворе Шапура 1 во время его коронации был принят еще один пророк и создатель собственной религии - Мани, пропаганда учения которого была разрешена по всему Ирану. Это было вызвано прежде всего тем, что завоевания Сасанидов открыли для Ирана новые идейные горизонты: христианство, гностические учения, неоплатонизм, древневосточные космогонические идеи, различные толки зороастризма, иудаизм. Возможно, что именно политический расчет создать такую веру, которая могла бы всюду стать популярной, заставил Шапура принять Мани и разрешить пропаганду его учения. Принцип веры заключался прежде всего в том, что она должна быть понятной "в любой стране, на любом языке".

Так же как и в христианстве, иудаизме и зороастризме, в учеии Мани содержалась идея Страшного суда, идея прихода мессии; последователи Мани признавали Христа, Будду, Заратуштру. По учению Мани, основное в человеке - даже не душа, которая, как и весь мир, порождена злом, а "искра божьего света", и задача истинного праведника - способствовать ее освобождению. Этого можно достичь льшь крайней степенью аскетизма. Основной акцент учения Мани - крайний пессимизм, отрицание любых активных действий (кроме проповеди учения), замкнутость и обособленность (последователь учения, например, не должен делать добра никому, кто "против священного долга"). На востоке Ирана при жизни Мани действовали двенадцать проповедников его идей; в Мерве, тоже при жизни Мани, существовала большая манихейская община, многочисленные общины были в Месопотамии.

Стройная замкнутая структура общин последователей учения Мани, таинстенность мистических обрядов, изучение "гороскопа, судьбы и звезд", слава манихеев как превосходных врачей, знающих самые сильные заклинания, - все это привлекало к ним и тех, кому не было дела до "познания сущности бытия"

В хаосе различных вероучений, сект и школ эпохи падения эллинизма шли поиски единого "религиозного языка", напряженная борьба, ценою больших жертв подготовившая почву для успеха "великих религий". Но именно зороастризм как религия, традиционная для Ирана, мог скорее всего занять в переработанном виде место идеологического фундамента централизованного государства, и поэтому увлечение манихейством Шапура1 и части иранской знати было лишь эпизодом. Во вновь завоеванные области вместе с сасанидскими войсками шли и зороастрийские жрецы Картира.

Судьба "пророка" Мани была трагична. Он был казнен через несколько лет после смерти своего царсвенного покровителя; его учение было объявлено вреднейшей ересью, и, несмотря на отдельные благоприятные для манихее обстоятельства, члены этой секты вынуждены были действовать тайно.

В 484 г. сирийская церковь в Иране официально приняла несторианское веросповедание, в византийском православии считавшееся ересью, и порвала с византийской церковью. Кроме того, в Иране и особенно в Закавказье был распространен монофизитский толк христианства, который в Византии также считался еретическим. В конце 5 в. несториане и монофизиты были легализированы иранским правительством.

Громадная роль Картира при дворе первых сасанидских монархов привел к тому, что государство быстро шло к теократии. Молодой шаханшах Варахран 2 полностью находился под влиянием Картира и его парти, провозгласившей даже доктрину "идеального государя". Согласно той доктрине, государь должен быть религиозен, всегда доверять своем духовному наставнику, действовать согласно догматам веры. Но переворот Наре (293 г.) привел, в частности, к реставрации династийного культа - жрецм Анахиты снова стали сами повелители Ирана, и в Парсе на рельефе в Наш-и Рустаме Нарсе венчала на царствование это богиня. "Реставация" подвела итог и напряженной борьбе различных придворных групп и жречества, разгоревшейся вокруг концепции власти царя царей, - вновь возобладала идея единства "светской" и "духовной" власти шаханшха.

Новая реформа зороастризма, предпринятая главным жрецом страны (магупатом) Атурпатом Михраспанданом, являлась результатом этих событий и также сопоровождалась разного рода "чудесами". Ее существо в формулировке зороастрийских жрецов мало отличалось от реформы Картира: действуя по приказу Шапура 2, Атурпат "очистил от скверны и наново возродил древнюю веру", проведя новую кодификацию "Авесты"

Реформа Атурпата прежде всего коснулась магустана - зороастрийской церкви. При дворе шаханшахов появляются несколько магупатов различных областей Ирана, а сам Атурпат получает титул магупата магупатов (по аналогии с титулом "царь царей"). В силу ряда политических причин именно 4 в. сасанидские шаханшахи стали возводить свою генеалогю к древним царям ахеменидского времени "Дариям" и "Кейанидам"

В 4 в. по всему Ирану распространяется и новый тип зороастйских храмов - открытые со всех четырех сторон павильоны (так называемые "четыре арки"), совершенно непохожие на традиционные храмы позднеахеменидской и раннесасанидской эпох.

Иногда в отношении государства Сасанидов применяется термин империя .

Династия Сасанидов была основана Ардаширом I Папаканом после победы над парфянским царём Артабаном V (перс. اردوان ‎ Ardavan ) из династии Аршакидов . Последним сасанидским шахиншахом (Царём царей ) был Йездигерд III ( -), потерпевший поражение в 14-летней борьбе с Арабским халифатом .

Наибольшее (но кратковременное) расширение границ государства Сасанидов случилось в правление Хосрова II Парвиза (Абарвеза, Апарвеза, «Победоносного», правил в 591-628 годах) - внука Хосрова I Ануширвана и сына Ормизда IV . Тогда империя включала земли нынешних Ирана , Ирака , Азербайджана , Армении , Афганистана , восточную часть современной Турции и части нынешних Индии , Сирии , Пакистана ; частично территория сасанидского государства захватывала Кавказ , Центральную Азию , Аравийский полуостров , Египет , земли нынешних Иордании и Израиля , расширив Сасанидский Иран (хотя и кратковременно) почти до пределов державы Ахеменидов .

Образование государства Сасанидов

Наиболее высокое положение в государстве занимали шахрдары - самостоятельные правители областей, цари, находившиеся в подчинении у Сасанидов. Правители провинции с V в. назывались марзпанами . Четыре великих марзпана носили титул шаха .

Следующий ранг после шахрдаров занимали виспухры . Это были семь древнейших иранских родов с наследственными правами, имевшие большой вес в государстве. Самые важные военные и государственные должности были наследственны в этих родах.

К знати, имевшей обширную земельную собственность, из которой вербовались высшие чины административного и военного управления, принадлежали вузурги (визурги). Источники упоминают о них, как о «знатных», «великих», «именитых», «больших». Они, несомненно, играли значительную роль в управлении государством.

Наиболее многочисленной группой были средние и мелкие землевладельцы - азаты , то есть «свободные». Азаты были военнообязанными, составляя в военное время ядро сасанидской армии, её прославленную конницу.

Все перечисленные группы принадлежали к эксплуатирующему классу общества. Эксплуатируемый класс (податное сословие) составляли крестьяне и городские ремесленники. К податному сословию были причислены и торговцы.

Жречество (асраван) включало ряд различных рангов, из которых наивысший занимали мобеды, затем следовали жрецы-судьи (дадхвар) и другие. Наиболее многочисленны были маги, занимавшие самое низкое место среди жрецов.

Военное сословие (артештаран) было представлено конными и пешими воинами. Всадники вербовались из привилегированной части общества; военачальниками были представители знатных родов.

Сословие писцов (дибхеран) составляли главным образом чиновники государства. Но к ним примыкали и в их число включались люди разнообразных профессий: всякого рода секретари, составители дипломатических документов, писем, биографы, врачи, астрологи, поэты.

Что касается четвёртого сословия - народа, то его составляло крестьянство (вастриошан) и ремесленники (хутухшан). В это сословие включались также купцы, торговцы, ремесленники, сами сбывавшие свой товар, и другие.

В пределах каждого сословия было множество градаций и имущественных различий, в экономическом отношении эти группы не составляли и не могли составлять экономического единства. Фактически рамки сословий, существовавшие в сасанидское время, не делали их кастами, а допускали относительную свободу перехода из одного сословия в другое. Но эти сословия Ирана не характеризуют его классового расслоения. В Иране было ярко выражено деление на классы. Эксплуататоры были главным образом землевладельцы, эксплуатируемые - сельское население, в разной степени зависимое и имеющее разное имущественное состояние.

В сасанидском Иране значителен был рабовладельческий уклад. В раннем средневековье Иран переходил к феодальным отношениям, которые получили более отчетливый характер в V в. Зарождение феодальных отношений началось значительно раньше, и маздакитское движение , направленное против установления феодальной зависимости крестьян, сыграло известную роль и в разложении рабовладельческих отношений.

Контакты с Китаем

В китайских хрониках времён Бэй Вэй сталось описание государства Босы (波斯國) которое может быть соотнесено с Сасанидским Ираном. Столицей был город Сули (宿利城) - 10 ли в окружности, более 100 000 семейств населения, город разделён текущей с севера на юг рекой (Ктесифон). Земли ровные. Продают: золото, серебро, кораллы, янтарь, тридакна , агат , крупный жемчуг, горный хрусталь (? 頗梨), стекло, кристаллы, сесе (? 瑟瑟), алмазы, самоцветы, булатная сталь (鑌鐵), медь, олово, киноварь , ртуть, узорчатый шёлк (綾), парча, ковры, шерстяные ткани, выделанная кожа кабарги , благовония, куркума длинная , ликвидамбар восточный , Aucuba japonica , перец чёрный, Перец кубеба , кристаллический сахар, Зизифус настоящий , Сыть круглая , Terminalia chebula , ушичжи (無食子 плоды тамариска для медицины), зелёная соль, аурипигмент и другие вещи.

Жители запасают лёд в своих домах. Жители делают ирригационные каналы. Рис и просо не сеют. Разводят породистых лошадей, больших ослов и верблюдов, которые пробегают до 700 ли. У богатых несколько тысяч голов скота. Там есть львы и белые слоны. Есть большая нелетающая птица, её яйца привозят в Китай как диковинку.

Правитель носит фамилию Бо, а личное имя Сы. Он восседает на золотом троне в форме барана. Носит золотую корону и парчовый халат с мантией без рукавов, расшитый камнями и жемчугом. Кроме основной резиденции есть ещё около 10 временных, наподобие летнего дворца. В четвёртом месяце он начинает объезжать резиденции, а в 10-м возвращается в столицу. Наследник определяется завещанием правителя, которое он делает по вступление на престол. По смерти конверт вскрывают и в присутствии всех сыновей и вельмож, оглашают имя нового царя. Остальные сыновья становится губернаторами и немедленно разъезжаются по своим провинциям, чтобы больше никогда не увидиться. Подданные называют правителя илизань (醫栎贊), его супругу фанбу (防步), а сыновей шае (殺野).

Судом занимается чиновник «мохутань» (摸胡壇), «нихухань» (泥忽汗) ведает складами и таможней, «цзиньди» ведает канцелярией, «элохэди»(遏羅訶地) ведает дворцом, «сюэбобо» (薛波勃) возглавляет войско. Это высшие чиновники, им подчиняются нижестоящие.

Мужчины стригут волосы и носят шапки с белым мехом, рубаху без разреза и накидку. У женщин лёгкие халаты, накидки, волосы связывают на лбу в пучок, а сзади спускают их по плечам. В волосы вплетают цветы и украшения. Разрешают жениться на собственных сёстрах. Браки между сословиями дозволены. Красивых девочек по достижению 10 лет царь забирает во дворец, потом их дарят отличившимся на службе. Вообще нечестивы (с точки зрения китайцев VI века)

На вооружении латы, широкие копья, круглые щиты, прямые мечи, арбалеты , луки. Есть боевые слоны, к каждому слону приписано сто пехотинцев.

Преступников растягивают на жердях и убивают из луков. Менее тяжких сажают в темницу и отпускают при смене царя, кроме воров и разбойников. Иным отрезают носы или ноги, бреют голову, бороду или половину или вешают табличку на шею для стыда. Если кто будет прелюбодействовать с женой знатного, то мужчину сошлют, а женщине отрежут уши и нос.

Поземельный налог вносят серебром.

Верят в бога Неба и бога Огня. Имеют свою систему письма. Новый год (навруз) седьмом лунном месяце. Отмечают 7-й день 7-й луны и 1-й день 12-й луны, тогда зовут гостей и вселятся с музыкой. Во второй день 1-й луны приносят дары предкам.

Мертвецов бросают в горах и месяц соблюдают траур. Могильщики (вернее, трупоносы) живут за городом и с ними не общаются, на рынке они оповещают о своём приближении бубенцами.

Правители

• Сасан , хватав Анахит
• Папак , сын Сасана, хватав Анахит?- , шах Истахра -
• Шапур, сын Папака, шах Истахра -
• Арташир I Папакан , сын Папака, шах Истахра - , великий шахиншах Ирана -
• Пероз I , сын Арташира I Папакана, великий шаханшах Ирана
• Шапур I , сын Арташира I Папакана, великий шаханшах Ирана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Ормизд I Арташир , сын Шапура I, великий шах Армении - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана
• Хвармиздак , сын Ормизда I Арташира, великий шах Армении
• Шапур, сын Шапура I, шах Мешана?-
• Хвармизд , сын Шапура, шах Индии, Сакастана и Тохаристана -
• Бахрам I , сын Шапура I, шах Гиляна - , шах Кермана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам II , сын Бахрама I, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам III , сын Бахрама II, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана
• Атурфарнбаг , шах Мешана -
• Нарсе , сын Шапура I, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шах Армении - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Ормизд II , сын Нарсеха, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Шапур II , сын Хвармизда II, шах Индии, Сакастана и Тохаристана - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Арташир II
• Шапур III , сын Шапура II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам IV , сын Шапура II, великий шах Кушан - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам, сын Бахрама IV, великий шах Кушан -
• Йездигерд I , сын Шапура III, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам V , сын Йездигерда I, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Йездигерд II , сын Бахрама V, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Ормизд III
• Пероз , сын Йездигерда II, великий шах Кушан - , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Балаш , сын Йездигерда II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Вачаган II , сын Йездигерда II, шах Албании -
• Кавад I , сын Пероза II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана - , -
• Замасп , сын Пероза II, великий шах Армении?- , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Нарсех , сын Замаспа, великий шах Армении -?
• Сурхаб , сын Замаспа, шах Албании -?
• Хосров I , сын Кавада I, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Ормизд IV , сын Хосрова I, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Бахрам Чубин (не Сасанид), тронное имя Бахрам VI, шахиншах Ирана и не-Ирана - .
• Бистам , сын Хосрова I, шах Адурбадагана -
• Хосров II , сын Ормизда IV, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Кавад II , сын Хосрова II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана
• Арташир III , сын Кавад II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Фаррухан Шахрвараз (не Сасанид), полководец Хосрова II, шахиншах
• Борандохт
• Азармедохт , дочь Хосрова II, великая царица цариц Ирана и не-Ирана -
• Фаррухзад Хосров , великий шахиншах Ирана и не-Ирана -
• Йездигерд III , сын Шахрийара, сына Хосрова II, великий шахиншах Ирана и не-Ирана -

Правители раннесредневекового Ирана (Сасаниды ¹)
Сасан Папак Ардашир Папакан Шапур I Ормизд I Бахрам I Бахрам II Бахрам III Нарсе Ормизд II Шапур II Арташир II Шапур III Бахрам IV Йездигерд I Бахрам V Йездигерд II Ормизд III Пероз Балаш Кавад I Замасп Хосров I Ануширван Ормизд IV Бахрам VI Хосров II Парвиз Кавад II Арташир III Шахрвараз Борандохт Азармедохт Йездигерд III ¹ выделенные шрифтом маленького размера не относятся к этой династии

См. также

Напишите отзыв о статье "Государство Сасанидов"

Примечания

[[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]]

Литература

• Аммиан Марцеллин . История. СПб., 1996.
• Пехлевийская «Божественная комедия»: «Книга о праведном Виразе» (Арда Вираз намаг) и другие тексты. М., 2001.
• Фавст Бузанд. История Армении Фавстоса Бузанда / Пер. с арм. М. А. Геворгяна. Ер., 1953.
• Бартольд В. В. Иран. Исторический обзор // Бартольд В. В. Сочинения в 9 томах. Т. 7. М., 1971.
• Дашков С. Б. «Цари царей - Сасаниды. Иран III-VII вв. в легендах, исторических хрониках и современных исследованиях». М., 2008. ISBN 978-5-91660-001-8
• Дмитриев В. А. Армия и военное дело в сасанидском Иране по данным Аммиана Марцеллина // Записки Восточного отделения Российского археологического общества (ЗВОРАО). Новая серия. Т. II (XXVII). СПб., 2006. С. 397-426.
• Дмитриев В. А. «Всадники в сверкающей броне»: Военное дело сасанидского Ирана и история римско-персидских войн. СПб., 2008.
• Дмитриев В. А. Состав персидской армии IV в. н. э. в известиях римского историка Аммиана Марцеллина // Метаморфозы истории. Альманах. Вып. 3. Псков, 2003.
• Дьяконов М. М. Очерк истории Древнего Ирана. М., 1961.
• Иностранцев К. А. Сасанидские этюды. СПб., 1909.
• История Востока. Т. 2. Восток в средние века. М., 2000.
• Закавказье и сопредельные страны между Ираном и Римом. Христианизация Закавказья // История древнего мира. Кн. 3. Упадок древних обществ / Под ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, С. И. Свенцицикой. М., 1982.
• Луконин В. Г. Сасанидская держава в III-V вв. // История древнего мира. Кн. 3. Упадок древних обществ / Под ред. И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, С. И. Свенцицикой. М., 1982.
• Луконин В. Г. Древний и раннесредневековый Иран. Очерки истории культуры. М., 1987.
• Периханян А. Г. Общество и право Ирана в парфянский и сасанидский периоды. М., 1983.
• Фрай Р. Н. Наследие Ирана. М., 1972.
• Bury J.B. The date of the battle of Singara // Byzantinische Zeitschrieft. 1896. Bd. 5. Hft. 2.
• Cambridge history of Iran. Vol. 3 (1). The Seleucid, Parthian and Sasanian periods / Ed. By E. Yarshater. Cambridge; L.; N.-Y.; New Rochelle; Melbourne; Sydney, 1983.
• Christensen A. L’Iran sous les Sassanides. Copenhague, 1944.
• Frye R.N. The History of Ancient Iran. München, 1984.
• Paterson W.F. The Sassanids // The Journal of the Society of Archer-Antiquaries. 1969. Vol. 12.
• Seeck O. Sapor (II) // Pauly’s Real-Encyclopädie der classischen Altertumswissenschaft . Reihe 2. Hbd 2. 1920.
• Sykes P. A history of Persia. Vol. 1. L., 1921.
• Tafazzoli A. Sasanian society: Warriors, scribes, dehqāns. N.-Y., 2000.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Государство Сасанидов

В лесу за первыми грибами...

На берегу реки Нямунас (Неман)

Папа был великолепным собеседником, и я готова была слушать его часами, если попадалась такая возможность... Наверное просто его строгое отношение к жизни, расстановка жизненных ценностей, никогда не меняющаяся привычка ничего не получать просто так, всё это создавало для меня впечатление, что его я тоже должна заслужить...
Я очень хорошо помню, как ещё совсем маленьким ребёнком висла у него на шее, когда он возвращался из командировок домой, без конца повторяя, как я его люблю. А папа серьёзно смотрел на меня и отвечал: «Если ты меня любишь, ты не должна мне это говорить, но всегда должна показать…»
И именно эти его слова остались для меня неписанным законом на всю мою оставшуюся жизнь... Правда, наверное, не всегда у меня очень хорошо получалось – «показать», но старалась я честно всегда.
Да и вообще, за всё то, кем я являюсь сейчас, я обязана своему отцу, который, ступенька за ступенькой, лепил моё будущее «Я», никогда не давая никаких поблажек, несмотря на то, сколь беззаветно и искренне он меня любил. В самые трудные годы моей жизни отец был моим «островом спокойствия», куда я могла в любое время вернуться, зная, что меня там всегда ждут.
Сам проживший весьма сложную и бурную жизнь, он хотел быть уверенным наверняка, что я смогу за себя постоять в любых неблагоприятных для меня, обстоятельствах и не сломаюсь от каких бы то ни было жизненных передряг.
Вообще-то, могу от всего сердца сказать, что с родителями мне очень и очень повезло. Если бы они были бы чуточку другими, кто знает, где бы сейчас была я, и была ли бы вообще...
Думаю также, что судьба свела моих родителей не просто так. Потому, что встретиться им было вроде бы абсолютно невозможно...
Мой папа родился в Сибири, в далёком городе Кургане. Сибирь не была изначальным местом жительства папиной семьи. Это явилось решением тогдашнего «справедливого» советского правительства и, как это было принято всегда, обсуждению не подлежало...
Так, мои настоящие дедушка и бабушка, в одно прекрасное утро были грубо выпровожены из своего любимого и очень красивого, огромного родового поместья, оторваны от своей привычной жизни, и посажены в совершенно жуткий, грязный и холодный вагон, следующий по пугающему направлению – Сибирь…
Всё то, о чём я буду рассказывать далее, собрано мною по крупицам из воспоминаний и писем нашей родни во Франции, Англии, а также, из рассказов и воспоминаний моих родных и близких в России, и в Литве.
К моему большому сожалению, я смогла это сделать уже только после папиной смерти, спустя много, много лет...
С ними была сослана также дедушкина сестра Александра Оболенская (позже – Alexis Obolensky) и, добровольно поехавшие, Василий и Анна Серёгины, которые последовали за дедушкой по собственному выбору, так как Василий Никандрович долгие годы был дедушкиным поверенным во всех его делах и одним из самых его близких друзей.

Aлександра (Alexis) Оболенская Василий и Анна Серёгины

Наверное, надо было быть по-настоящему ДРУГОМ, чтобы найти в себе силы сделать подобный выбор и поехать по собственному желанию туда, куда ехали, как едут только на собственную смерть. И этой «смертью», к сожалению, тогда называлась Сибирь...
Мне всегда было очень грустно и больно за нашу, такую гордую, но так безжалостно большевистскими сапогами растоптанную, красавицу Сибирь!.. Её, точно так же, как и многое другое, «чёрные» силы превратили в проклятое людьми, пугающее «земное пекло»… И никакими словами не рассказать, сколько страданий, боли, жизней и слёз впитала в себя эта гордая, но до предела измученная, земля... Не потому ли, что когда-то она была сердцем нашей прародины, «дальновидные революционеры» решили очернить и погубить эту землю, выбрав именно её для своих дьявольских целей?... Ведь для очень многих людей, даже спустя много лет, Сибирь всё ещё оставалась «проклятой» землёй, где погиб чей-то отец, чей-то брат, чей-то сын… или может быть даже вся чья-то семья.
Моя бабушка, которую я, к моему большому огорчению, никогда не знала, в то время была беременна папой и дорогу переносила очень тяжело. Но, конечно же, помощи ждать ниоткуда не приходилось... Так молодая княжна Елена, вместо тихого шелеста книг в семейной библиотеке или привычных звуков фортепиано, когда она играла свои любимые произведения, слушала на этот раз лишь зловещий стук колёс, которые как бы грозно отсчитывали оставшиеся часы её, такой хрупкой, и ставшей настоящим кошмаром, жизни… Она сидела на каких-то мешках у грязного вагонного окна и неотрывно смотрела на уходящие всё дальше и дальше последние жалкие следы так хорошо ей знакомой и привычной «цивилизации»...
Дедушкиной сестре, Александре, с помощью друзей, на одной из остановок удалось бежать. По общему согласию, она должна была добраться (если повезёт) до Франции, где на данный момент жила вся её семья. Правда, никто из присутствующих не представлял, каким образом она могла бы это сделать, но так как это была их единственная, хоть и маленькая, но наверняка последняя надежда, то отказаться от неё было слишком большой роскошью для их совершенно безвыходного положения. Во Франции в тот момент находился также и муж Александры – Дмитрий, с помощью которого они надеялись, уже оттуда, попытаться помочь дедушкиной семье выбраться из того кошмара, в который их так безжалостно швырнула жизнь, подлыми руками озверевших людей...
По прибытию в Курган, их поселили в холодный подвал, ничего не объясняя и не отвечая ни на какие вопросы. Через два дня какие-то люди пришли за дедушкой, и заявили, что якобы они пришли «эскортировать» его в другой «пункт назначения»... Его забрали, как преступника, не разрешив взять с собой никаких вещей, и не изволив объяснить, куда и на сколько его везут. Больше дедушку не видел никто и никогда. Спустя какое-то время, неизвестный военный принёс бабушке дедовы личные вещи в грязном мешке из под угля... не объяснив ничего и не оставив никакой надежды увидеть его живым. На этом любые сведения о дедушкиной судьбе прекратились, как будто он исчез с лица земли без всяких следов и доказательств...
Истерзанное, измученное сердце бедной княжны Елены не желало смириться с такой жуткой потерей, и она буквально засыпала местного штабного офицера просьбами о выяснении обстоятельств гибели своего любимого Николая. Но «красные» офицеры были слепы и глухи к просьбам одинокой женщины, как они её звали – «из благородных», которая являлась для них всего лишь одной из тысяч и тысяч безымянных «номерных» единиц, ничего не значащих в их холодном и жестоком мире…Это было настоящее пекло, из которого не было выхода назад в тот привычный и добрый мир, в котором остался её дом, её друзья, и всё то, к чему она с малых лет была привычна, и что так сильно и искренне любила... И не было никого, кто мог бы помочь или хотя бы дал малейшую надежду выжить.
Серёгины пытались сохранять присутствие духа за троих, и старались любыми способами поднять настроение княжны Елены, но она всё глубже и глубже входила в почти что полное оцепенение, и иногда сидела целыми днями в безразлично-замороженном состоянии, почти не реагируя на попытки друзей спасти её сердце и ум от окончательной депрессии. Были только две вещи, которые ненадолго возвращали её в реальный мир – если кто-то заводил разговор о её будущем ребёнке или, если приходили любые, хоть малейшие, новые подробности о предполагаемой гибели её горячо любимого Николая. Она отчаянно желала узнать (пока ещё была жива), что же по-настоящему случилось, и где находился её муж или хотя бы где было похоронено (или брошено) его тело.
К сожалению, не осталось почти никакой информации о жизни этих двух мужественных и светлых людей, Елены и Николая де Роган-Гессе-Оболенских, но даже те несколько строчек из двух оставшихся писем Елены к её невестке – Александре, которые каким-то образом сохранились в семейных архивах Александры во Франции, показывают, как глубоко и нежно любила своего пропавшего мужа княжна. Сохранилось всего несколько рукописных листов, некоторые строчки которых, к сожалению, вообще невозможно разобрать. Но даже то, что удалось – кричит глубокой болью о большой человеческой беде, которую, не испытав, нелегко понять и невозможно принять.

12 апреля, 1927 года. Из письма княжны Елены к Александре (Alix) Оболенской:
«Сегодня очень устала. Вернулась из Синячихи совершенно разбитой. Вагоны забиты людьми, даже везти скот в них было бы стыдно………………………….. Останавливались в лесу – там так вкусно пахло грибами и земляникой... Трудно поверить, что именно там убивали этих несчастных! Бедная Эллочка (имеется в виду великая княгиня Елизавета Фёдоровна, которая являлась роднёй моего дедушки по линии Гессе) была убита здесь рядом, в этой жуткой Староселимской шахте… какой ужас! Моя душа не может принять такое. Помнишь, мы говорили: «пусть земля будет пухом»?.. Великий Боже, как же может быть пухом такая земля?!..
О, Аlix, моя милая Alix! Как же можно свыкнуться с таким ужасом? ...................... ..................... я так устала просить и унижаться… Всё будет совершенно бесполезно, если ЧК не согласится послать запрос в Алапаевск.................. Я никогда не узнаю где его искать, и никогда не узнаю, что они с ним сотворили. Не проходит и часа, чтобы я не думала о таком родном для меня лице... Какой это ужас представлять, что он лежит в какой-то заброшенной яме или на дне рудника!.. Как можно вынести этот каждодневный кошмар, зная, что уже не увижу его никогда?!.. Так же, как никогда не увидит мой бедный Василёк (имя, которое было дано при рождении моему папе)... Где же предел жестокости? И почему они называют себя людьми?..
Милая, добрая моя Alix, как же мне тебя не хватает!.. Хоть бы знать, что с тобою всё в порядке, и что дорогой твоей душе Дмитрий не покидает тебя в эти трудные минут.............................................. Если б у меня оставалась хоть капелька надежды найти моего родного Николая, я бы, кажется, вынесла всё. Душа вроде бы притерпелась к этой страшной потере, но до сих пор очень болит… Всё без него другое и такое пустынное».

18 мая, 1927 года. Отрывок из письма княжны Елены к Александре (Аlix) Оболенской:
«Опять приходил тот же милый доктор. Я никак не могу ему доказать, что у меня просто нет больше сил. Он говорит, что я должна жить ради маленького Василька... Да так ли это?.. Что он найдёт на этой страшной земле, мой бедный малыш? ..................................... Кашель возобновился, иногда становится невозможно дышать. Доктор всё время оставляет какие-то капли, но мне совестно, что я не могу его никак отблагодарить. ..................................... Иногда мне снится наша любимая комната. И мой рояль… Боже, как же это всё далеко! Да и было ли всё это вообще? ............................... и вишни в саду, и наша нянюшка, такая ласковая и добрая. Где всё это теперь? ................................ (в окно?) не хочется смотреть, оно всё в копоти и видны только грязные сапоги… Ненавижу сырость».

Моя бедная бабушка, от сырости в комнате, которая даже летом не прогревалась, вскоре заболела туберкулёзом. И, видимо ослабленная от перенесённых потрясений, голодания и болезни, при родах скончалась, так и не увидев своего малыша, и не найдя (хотя бы!) могилы его отца. Буквально перед смертью она взяла слово у Серёгиных, что они, как бы это для них не было трудно, отвезут новорождённого (если он, конечно же, выживет) во Францию, к дедушкиной сестре. Что, в то дикое время обещать, конечно же, было почти что «неправильно», так как сделать это никакой реальной возможности у Серёгиных, к сожалению, не было... Но они, всё же, обещали ей, чтобы хоть как-то облегчить последние минуты её, так зверски загубленной, совсем ещё молодой жизни, и чтобы её измученная болью душа могла, хоть с маленькой на то надеждой, покинуть этот жестокий мир... И даже зная, что сделают всё возможное, чтобы сдержать данное Елене слово, Серёгины всё же в душе не очень-то верили, что им когда-нибудь удастся всю эту сумасшедшую идею воплотить в жизнь...

Итак, в 1927 году в городе Кургане, в сыром, нетопленом подвале родился маленький мальчик, и звали его принц Василий Николаевич де Роган-Гессе-Оболенский, Лорд Санбурский (de Rohan-Hesse-Obolensky, Lord of Sanbury)... Он был единственным сыном герцога де’Роган-Гессе-Оболенского и княжны Елены Лариной.
Тогда он ещё не мог понять, что остался на этом свете совершенно один и, что его хрупкая жизнь теперь полностью зависела от доброй воли человека по имени Василий Серёгин…
И ещё этот малыш также не знал, что по отцовской линии, ему подарено было потрясающе «цветастое» Родовое Дерево, которое его далёкие предки сплели для него, как бы заранее подготовив мальчика для свершения каких-то особенных, «великих» дел… и, тем самым, возложив на его, тогда ещё совсем хрупкие плечи, огромную ответственность перед теми, кто когда-то так усердно плёл его «генетическую нить», соединяя свои жизни в одно сильное и гордое дерево…
Он был прямым потомком великих Меровингов, родившимся в боли и нищете, окружённый смертью своих родных и безжалостной жестокостью уничтоживших их людей… Но это не меняло того, кем по-настоящему был этот маленький, только что появившийся на свет, человек.
А начинался его удивительный род с 300-го (!) года, с Меровингского короля Конона Первого (Соnan I). (Это подтверждается в рукописном четырёхтомнике – книге-манускрипте знаменитого французского генеалога Norigres, которая находится в нашей семейной библиотеке во Франции). Его Родовое Дерево росло и разрасталось, вплетая в свои ветви такие имена, как герцоги Роганы (Rohan) во Франции, маркизы Фарнезе (Farnese) в Италии, лорды Страффорды (Strafford) в Англии, русские князья Долгорукие, Одоевские… и многие, многие другие, часть которых не удалось проследить даже самым высококвалифицированным в мире специалистам-генеалогам в Великобритании (Rоyal College of Arms), которые в шутку говорили, что это самое «интернациональное» родовое дерево, которое им когда-либо приходилось составлять.
И думается мне, что эта «мешанина» тоже не происходила так уж случайно… Ведь, все, так называемые, благородные семьи имели очень высококачественную генетику, и правильное её смешение могло положительно повлиять на создание очень высококачественного генетического фундамента сущности их потомков, коим, по счастливым обстоятельствам, и являлся мой отец.
Видимо, смешение «интернациональное» давало намного лучший генетический результат, чем смешение чисто «семейное», которое долгое время было почти что «неписаным законом» всех европейских родовитых семей, и очень часто кончалось потомственной гемофилией...
Но каким бы «интернациональным» ни был физический фундамент моего отца, его ДУША (и это я могу с полной на то ответственностью сказать) до конца его жизни была по-настоящему Русской, несмотря на все, даже самые потрясающие, генетические соединения...
Но вернёмся в Сибирь, где этот, родившийся в подвале, «маленький принц», для того, чтобы просто-напросто выжить, по согласию широкой и доброй души Василия Никандровича Серёгина, стал в один прекрасный день просто Серёгиным Василием Васильевичем, гражданином Советского Союза… Коим и прожил всю свою сознательную жизнь, умер, и был похоронен под надгробной плитой: «Семья Серёгиных», в маленьком литовском городке Алитус, вдали от своих фамильных замков, о которых никогда так и не слыхал...

Я узнала всё это, к сожалению, только в 1997 году, когда папы уже не было в живых. Меня пригласил на остров Мальта мой кузен, принц Пьер де Роган-Бриссак (Prince Pierre de Rohan-Brissac), который очень давно меня искал, и он же поведал мне, кем по-настоящему являюсь я и моя семья. Но об этом я расскажу намного позже.
А пока, вернёмся туда, где в 1927 году, у добрейшей души людей – Анны и Василия Серёгиных, была только одна забота – сдержать слово, данное умершим друзьям, и, во что бы то ни стало, вывезти маленького Василька из этой, «проклятой Богом и людьми» земли в хоть сколько-то безопасное место, а позже, попытаться выполнить своё обещание и доставить его в далёкую и им совершенно незнакомую, Францию... Так они начали свое нелёгкое путешествие, и, с помощью тамошних связей и друзей, вывезли моего маленького папу в Пермь, где, насколько мне известно, прожили несколько лет.
Дальнейшие «скитания» Серёгиных кажутся мне сейчас абсолютно непонятными и вроде бы нелогичными, так как создавалось впечатление, что Серёгины какими-то «зигзагами» кружили по России, вместо того, чтобы ехать прямиком в нужное им место назначения. Но наверняка, всё было не так просто, как мне кажется сейчас, и я совершенно уверена, что на их странное передвижение были тысячи очень серьёзных причин...
Потом на их пути оказалась Москва (в которой у Серёгиных жила какая-то дальняя родня), позже – Вологда, Тамбов, и последним, перед отъездом из родной России для них оказался Талдом, из которого (только через долгих и очень непростых пятнадцать лет после рождения моего папы) им наконец-то удалось добраться до незнакомой красавицы Литвы… что было всего лишь половиной пути к далёкой Франции...
(Я искренне благодарна Талдомской группе Русского Общественного Движения «Возрождение. Золотой Век», и лично господину Витольду Георгиевичу Шлопаку, за неожиданный и очень приятный подарок – нахождение фактов, подтверждающих пребывание семьи Серёгиных в городе Талдоме с 1938 по 1942 год. По этим данным, они проживали на улице Кустарной, дом 2а, недалеко от которой Василий посещал среднюю школу. Анна Фёдоровна работала машинисткой в редакции районной газеты «Коллективный труд» (сейчас – «Заря»), а Василий Никандрович был бухгалтером в местном заготзерно. Такую вот информацию удалось найти членам Талдомской ячейки Движения, за что им моя огромнейшая благодарность!)
Думаю, что во время своих скитаний Серёгиным приходилось хвататься за любую работу, просто чтобы по-человечески выжить. Время было суровое и на чью-либо помощь они, естественно, не рассчитывали. Чудесное поместье Оболенских осталось в далёком и счастливом прошлом, казавшимся теперь просто невероятно красивой сказкой... Реальность была жестокой и, хочешь не хочешь, с ней приходилось считаться...
В то время уже шла кровавая вторая мировая война. Пересекать границы было очень и очень непросто.
(Я так никогда и не узнала, кто и каким образом помог им перейти линию фронта. Видимо, кто-то из этих трёх людей был очень кому-то нужен, если им всё же удалось со-вершить подобное... И я так же совершенно уверена, что помогал им кто-то достаточно влиятельный и сильный, иначе никоим образом перейти границу в такое сложное время им никогда бы не удалось... Но как бы не доставала я позже свою бедную терпеливую бабушку, ответа на этот вопрос она упорно избегала. К сожалению, мне так и не удалось узнать хоть что-нибудь по этому поводу).
Так или иначе, они всё же оказались в незнакомой Литве... Дедушка (я буду его дальше так называть, так как только его я и знала своим дедушкой) сильно приболел, и им пришлось на время остановиться в Литве. И вот эта-то короткая остановка, можно сказать, и решила их дальнейшую судьбу... А также и судьбу моего отца и всей моей семьи.
Они остановились в маленьком городке Алитус (чтобы не слишком дорого приходилось платить за жильё, так как финансово, к сожалению, им в то время было довольно тяжело). И вот, пока они «осматривались по сторонам», даже не почувствовали, как были полностью очарованы красотой природы, уютом маленького городка и теплом людей, что уже само по себе как бы приглашало хотя бы на время остаться.

А также, несмотря на то, что в то время Литва уже была под пятой «коричневой чумы», она всё же ещё каким-то образом сохраняла свой независимый и воинственный дух, который не успели вышибить из неё даже самые ярые служители коммунизма... И это притягивало Серёгиных даже больше, чем красота местной природы или гостеприимство людей. Вот они и решили остаться «на время»… что получилось – навсегда… Это был уже 1942 год. И Серёгины с сожалением наблюдали, как «коричневый» осьминог национал-социализма всё крепче и крепче сжимал своими щупальцами страну, которая им так полюбилась... Перейдя линию фронта, они надеялись, что из Литвы смогут добраться до Франции. Но и при «коричневой чуме» дверь в «большой мир» для Серёгиных (и, естественно, для моего папы) оказалась закрытой и на этот раз навсегда… Но жизнь продолжалась... И Серёгины начали понемногу устраиваться на своём новом месте пребывания. Им заново приходилось искать работу, чтобы иметь какие-то средства для существования. Но сделать это оказалось не так уж сложно – желающим работать в трудолюбивой Литве всегда находилось место. Поэтому, очень скоро жизнь потекла по привычному им руслу и казалось – снова всё было спокойно и хорошо...
Мой папа начал «временно» ходить в русскую школу (русские и польские школы в Литве не являлись редкостью), которая ему очень понравилась и он категорически не хотел её бросать, потому что постоянные скитания и смена школ влияла на его учёбу и, что ещё важнее – не позволяла завести настоящих друзей, без которых любому нормальному мальчишке очень тяжело было существовать. Мой дедушка нашёл неплохую работу и имел возможность по выходным хоть как-то «отводить душу» в своём обожаемом окружном лесу.

А моя бабушка в то время имела на руках своего маленького новорождённого сынишку и мечтала хотя бы короткое время никуда не двигаться, так как физически чувствовала себя не слишком хорошо и была так же, как и вся её семья, уставшей от постоянных скитаний. Незаметно прошло несколько лет. Война давно кончилась, и жизнь становилась более нормальной во всех отношениях. Мой папа учился всё время на отлично и учителя порочили ему золотую медаль (которую он и получил, окончив ту же самую школу).
Моя бабушка спокойно растила своего маленького сына, а дедушка наконец-то обрёл свою давнишнюю мечту – возможность каждый день «с головой окунаться» в так полюбившийся ему алитуский лес.
Таким образом, все были более или менее счастливы и пока что никому не хотелось покидать этот поистине «божий уголок» и опять пускаться странствовать по большим дорогам. Они решили дать возможность папе закончить так полюбившуюся ему школу, а маленькому бабушкиному сыну Валерию дать возможность как можно больше подрасти, чтобы было легче пускаться в длинное путешествие.
Но незаметно бежали дни, проходили месяцы, заменяясь годами, а Серёгины всё ещё жили на том же самом месте, как бы позабыв о всех своих обещаниях, что, конечно же, не было правдой, а просто помогало свыкнутся с мыслью, что возможно им не удастся выполнить данное княжне Елене слово уже никогда... Все Сибирские ужасы были далеко позади, жизнь стала каждодневно привычной, и Серёгиным иногда казалось, что этого возможно и не было никогда, как будто оно приснилось в каком-то давно забытом, кошмарном сне...

Василий рос и мужал, становясь красивым молодым человеком, и его приёмной матери уже всё чаще казалось, что это её родной сын, так как она по-настоящему очень его любила и, как говорится, не чаяла в нём души. Мой папа звал её матерью, так как правды о своём рождении он пока ещё (по общему договору) не знал, и в ответ любил её так же сильно, как любил бы свою настоящую мать. Это касалось также и дедушки, которого он звал своим отцом, и также искренне, от всей души любил.
Так всё вроде понемногу налаживалось и только иногда проскальзывающие разговоры о далёкой Франции становились всё реже и реже, пока в один прекрасный день не прекратились совсем. Надежды добраться туда никакой не было, и Серёгины видимо решили, что будет лучше, если эту рану никто не станет больше бередить...
Мой папа в то время уже закончил школу, как ему и пророчили – с золотой медалью и поступил заочно в литературный институт. Чтобы помочь семье, он работал в газете «Известия» журналистом, а в свободное от работы время начинал писать пьесы для Русского драматического театра в Литве.

Всё вроде бы было хорошо, кроме одной, весьма болезненной проблемы – так как папа был великолепным оратором (на что у него и вправду, уже по моей памяти, был очень большой талант!), то его не оставлял в покое комитет комсомола нашего городка, желая заполучить его своим секретарём. Папа противился изо всех сил, так как (даже не зная о своём прошлом, о котором Серёгины пока решили ему не говорить) он всей душой ненавидел революцию и коммунизм, со всеми вытекающими из этих «учений» последствиями, и никаких «симпатий» к оным не питал... В школе он, естественно, был пионером и комсомольцем, так как без этого невозможно было в те времена мечтать о поступлении в какой-либо институт, но дальше этого он категорически идти не хотел. А также, был ещё один факт, который приводил папу в настоящий ужас – это участие в карательных экспедициях на, так называемых, «лесных братьев», которые были не кем-то иным, как просто такими же молодыми, как папа, парнями «раскулаченных» родителей, которые прятались в лесах, чтобы не быть увезёнными в далёкую и сильно их пугавшую Сибирь.

Религия при Сасанидах и утверждение ислама в Иране

Арташир, владыка одной из областей на юго-западе Ирана, поднял восстание против парфян в 224 г. н. э. Война с парфянским царем Артабаном V завершилась победой Арташира, происходившего из рода Сасана, и его коронацией. К власти в Иране пришла новая династия Сасанидов, объединившая страну на четыре столетия. Эпоха Сасанидов стала временем максимального процветания зороастризма, утвердившегося в качестве государственной религии. Это подтверждает принятый Арташиром I после коронации новый царский титул – «Поклоняющийся (Ахура-) Мазде, бог, царь царей Ирана, происходящий от богов», а также основание нового, в городе Истахре, большого храма огня, превратившегося в общегосударственное святилище. Новый правитель сосредоточил в своих руках всю полноту гражданской, военной и религиозной власти. В религии Ирана, кроме почитания Ахура-Мазды и Митры, большое значение приобрел культ Арташира, центром которого стал храм в гроте Накш-и-Раджаб.

Превращение зороастризма в государственную религию, борьба с учением Мани и другими ересями потребовали создания крепкой религиозной организации и подняли значение жречества. Верховный жрец (магупат) являлся главным сановником у царского трона и во многом определял политику империи Сасанидов.

С деятельностью одного из магупатов Атурпата Михраспанда и была связана реформа зороастрийской «церкви» – магустана. Верховный жрец получил титул магупата магупатов (аналогично титулу правителя – царь царей), а при дворе Сасанидов появляются несколько жрецов из разных областей Ирана. Вероятно, по инициативе Атурпата происхождение сасанидских правителей стали возводить к древним персидским царям из дома Ахеменидов. В это же время в религиозном искусстве и литературе стало популярным олицетворение божества «царской предназначенности» и символа благополучия царствующей династии – Хварены. В IV в. н. э. в Иране возник и новый тип зороастрийских храмов – открытые со всех сторон павильоны, резко отличавшиеся от святилищ Ахеменидов и раннесасанидской эпохи.

Иранское блюдо эпохи Сасанидов

Изображение Шапура III на монете периода его правления

При Сасанидах была составлена и новая редакция Авесты. Священная книга зороастризма разделялась на 21 часть, и важнейшие из них были переведены с древнего наречия на среднеперсидский язык эпохи Сасанидов. В итоге получился довольно сложный и не до конца понятный даже переводчикам-знатокам текст, снабженный разъяснениями, он получил название «Зенд Авеста», которое значит приблизительно «комментированная Авеста» (Zend – «предание»).

Важность составления новой редакции Авесты, как и укрепления авторитета зороастризма вообще, были насущной необходимостью для сасанидских правителей. Ведь уже в III – IV вв. в Иране стало распространяться христианство – официальная (со времен императора Константина) религия Рима, соперника державы Сасанидов в борьбе за влияние на Ближнем Востоке. Во время продолжительного царствования Шапура II (309-379 гг.) начались преследования христиан в Персии. Что царь при этом действовал скорее из политических соображений, чем из религиозного фанатизма, видно из того, что гонения совершенно не затронули иудеев. Однако уже его сын Ездигерд I – «грешник», как называли его жрецы, – относился к христианам терпимо. Часто война с Римом обостряла враждебное отношение к христианам, а мир, наоборот, обычно обеспечивал свободное исповедание веры для обеих сторон – и для персов в Римском государстве, и для христиан в Иране.

Заратустра

Кроме манихейства и христианства, конкурентом зороастризма в сасанидский период стало учение маздакизма, идеологическим источником которого многие считают манихейство. О правомерности таких взглядов свидетельствует сходство некоторых мировоззренческих принципов и в первую очередь дуализма, присущего обоим этим религиозным направлениям. Названия «маздакизм», «маздакитское движение», «маздакиты» происходят от имени Маздак, под которым был известен главный проповедник этого учения и руководитель движения.

Личность Маздака еще более загадочна, чем личность Мани. Местом его рождения в разных источниках называют разные города в Восточном Фарсе, Хорасане, Азербайджане. Современные исследователи склоняются к мысли, что он был выходцем из города Суз, имевшего смешанное ирано-семитическое население.

Критика социальных идей Маздака в трудах исламских историков полностью заслонила религиозно-философскую сущность его учения, которая основывалась на манихейских воззрениях. Как и манихейство, маздакизм считал основой мирового процесса борьбу между светлым началом (добро, порядок) и темным злым началом (случайность, хаос). Эсхатология маздакизма – победа добра над злом в этом мире и устранение социального неравенства – одна из вех на пути к этой победе.

В 528 г. после диспута между зороастрийскими жрецами и Маздаком последний был обвинен в отступничестве от «праведной веры», схвачен и казнен.

После казни Маздака и последовавшего за ней подавления маздакитского движения в Иране отдельные маздакитские общины в Средней Азии и Азербайджане еще сохранялись до XIV в.

На рубеже VI-VII вв. начался упадок государства Сасанидов. Длительные войны с Византией, усиление сепаратизма в провинциях истощили силы государства. А в это время к юго-западу от Ирана началось объединение арабских племен, исповедовавших новую религию – ислам. Арабы нанесли поражения войскам Сасанидов, и уже в 642 г. Иран был ими фактически завоеван. Поначалу они намеревались просто внушить местному населению уважение к правилам ислама. Теоретически приверженцы других религий, прежде всего христианства и иудаизма, могли продолжать исповедовать свою веру при условии уплаты особого дополнительного налога.

Совершенно другая ситуация сложилась с поклонниками зороастризма, положение которых на родной земле становилось все более угрожающим. Исламизация Ирана положила конец зороастризму как широко распространенной и тем более официально господствующей религии. Приверженцы Заратустры не имели права занимать государственные должности, получать образование; вообще, их считали гражданами третьего copra. Постепенно зороастрийцев вытесняли из городов и центральных областей в глухие деревни и отдаленные, труднодоступные районы. Так верования целой великой страны стали рассматриваться как религия нищеты и отсталости, а огнепоклонники стали преследуемым меньшинством, причем значительная часть их, не выдержав преследований, стала мигрировать в Индию, где уже с VIII в. возникла, а затем в ходе последующих миграций все возрастала община парсов. В самом Иране в XVII в. существовало 14 зороастрийских сект, в основном небольших общин. Впрочем, многое из идей зороастризма было воспринято исламом и особенно его отдельными сектами, как, например, исмаилитами.

Древний Иран

Массовые обращения, в основном с помощью силы, подорвали численность зороастрийцев. Сегодня в мире насчитывается лишь около 125 тыс. зороастрийцев. Наибольшее их количество – 80 тыс. – проживает в Индии, где они известны как парсы, или люди из Парса, или Персии. Они проживают в основном в Западной Индии, в районе Бомбея и Гуджарата, и занимаются преимущественно торговлей. Общины парсов характеризуются сплоченностью. Правила и обряды своей религии они соблюдают неукоснительно. Остальные сегодняшние зороастрийцы разбросаны по всему свету. Около 5 тыс. из них поселились в Северной Америке, из которых 1500 – в Южной Калифорнии. В Европе насчитывается не более 1 тыс. почитателей Заратустры.

Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Древняя Русь и Великая степь автора Гумилев Лев Николаевич

189. В Иране Вспомним, что монголы пришли в Иран как защитники христианской веры. Несториане и примкнувшие к ним якобиты (монофизиты) были в Центральной Азии весьма многочисленны и влиятельны. В 1260 г. они освободили от мусульман Сирию и были недалеко от стен Иерусалима, но

Из книги История религий Востока автора Васильев Леонид Сергеевич

Имамиты в Иране Основная часть шиитов, наиболее многочисленная и в наши дни, принадлежит к числу так называемых имамитов, т. е. тех, кто почитает всех двенадцать святых имамов, включая скрытого. Большинство их живет в Иране, который чуть ли не с первых веков ислама стал

Из книги Кипчаки. Древняя история тюрков и Великой Степи автора Аджи Мурад

Тюрки в Иране Не только Индия тогда познала Бога Небесного. «Белые странники» побывали и в Иране. Там сохранились предания об Ажи-Дахака, которые проливают свет на ту далекую историю.Ажи-Дахака - иноземный царь, взявший власть над Ираном. Он жил в образе змея. Вел борьбу за

автора Бойс Мэри

Глава VII При ранних Сасанидах Возвышение Сасанидов Начало возвышения династии Сасанидов окружено мраком неизвестности. По наиболее вероятным свидетельствам, это был род наследственных хранителей великого храма Анахид в городе Истахре в Парсе (основанного в честь

Из книги Зороастрийцы. Верования и обычаи автора Бойс Мэри

Зурванизм при ранних Сасанидах Из этих писаний видно, что манихеи передавали имя верховного бога манихейства по-среднеперсидски как Зурван, а его «сына», «первого человека» манихеев, называли Ормаздом. Это важнейшее из многочисленных современных свидетельств, которые

Из книги Зороастрийцы. Верования и обычаи автора Бойс Мэри

Глава IX При последних Сасанидах Хосров Справедливый Хосров Аноширван, вступивший на престол в 531 г. н.э. и царствовавший почти пятьдесят лет, – самый известный из сасанидских царей. Это объясняется разными причинами. Он был могущественным правителем, и его правление,

автора

7.5. ПАРФЯНСКИЙ ПЕРИОД В ИРАНЕ Парфянское завоевание Ирана сопровождалось новым процессом социального синтеза, соединившим местные государственные порядки с кочевой традицией парфян. В отличие от персов парфяне были настоящими кочевниками Великой степи, и в их обществе

Из книги Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока автора Нефедов Сергей Александрович

7.6. ИРАН ПРИ САСАНИДАХ Одержав победу над парфянами, Арташир I основал новую династию Сасанидов. Война, сопутствовавшая смене династии, привела к отстранению от власти многих местных «царей». «Когда воцарились персы на востоке… они победили всех царей областей востока и

Из книги Война и общество. Факторный анализ исторического процесса. История Востока автора Нефедов Сергей Александрович

12.6. ЭПОХА СЕФЕВИДОВ В ИРАНЕ В ХIII – ХV вв. Иранское нагорье, по существу, представляло собой южную окраину Великой степи; большую часть его населения составляли кочевники, и история Ирана была историей кочевого общества. Уцелевшие в оазисах земледельцы были порабощены

Из книги История тюрков автора Аджи Мурад

Тюрки в Иране Не только Индия тогда познала Бога Небесного. «Белые странники» побывали в Иране. Там сохранились предания об Ажи-Дахака, которые проливают свет на ту далекую историю.Ажи-Дахака – иноземный царь, взявший власть над Ираном. Он жил в образе змея. Вел борьбу за

Из книги История религий. Том 2 автора Крывелев Иосиф Аронович

Из книги Великая степь. Приношение тюрка [сборник] автора Аджи Мурад

Тюрки в Иране Не только Индия тогда познала Бога Небесного. «Белые странники» побывали и в Иране. Там сохранились предания об Ажи-Дахака, которые проливают свет на ту далекую историю.Ажи-Дахака – иноземный царь, взявший власть над Ираном. Он жил в образе змея. Вел борьбу за

Из книги Морские тайны древних славян автора Дмитренко Сергей Георгиевич

Землетрясения в Иране Сообщения прессы: "В результате землетрясения погибли тысячи иранцев"."Сильное землетрясение разразилось в Иране, в северо-восточной провинции Хорасан, в субботу, 10 мая 1997 г.В результате землетрясения, сила которого оценивается в 7,3 балла, погибло 2400

Из книги Исламская интеллектуальная инициатива в ХХ веке автора Джемаль Орхан

Из книги Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции автора Мишель Анри

Из книги Русские землепроходцы – слава и гордость Руси автора Глазырин Максим Юрьевич

Русичи в Иране 1805–1813,1826–1828 годы. Русско-иранские войны. В результате этих войн в состав Руси вновь вошла часть Азербайджана. Часть азербайджанцев оказалась в составе Руси, а большая часть осталась в Иране. Азербайджанцы – второй по численности народ Ирана (более 16 000

Иездигерд II 439-457

Хормизд III 457-459

Пороз 457-484

Балаш 484-488

Кавад I 488-531

Джамасп 496-499

Кавад I (вторично) 499-531

Хосров I (Аноширван) 531-579

Варахран VI 590-591

Вистам I 591-595

Кавад II Широс 628

Ардашир III 628-629

Шахрвараз 629

Боран 630-632

Хосров III 632-633

Иездигерд III 633-651

Персидское царство было завоёвано арабами. Иездигерд III бежал в Среднюю Азию, но где-то в районе Мерва погиб.

Использованы материалы кн.: Сычев Н.В. Книга династий. М., 2008. с. 586-587.

Сасанидов государство - персидское государство на Среднем и Ближнем Востоке, образовавшееся на месте Парфянского царства. Сасанид Ардашир I разбил в -224. г. парфянского царя Артабана IV и короновался на власть в Иране (227). Преемники Ардашира I (Шапур I, Шапур II) объединили раздробленные иранские земли и обширные территории к западу и востоку от них. Период правления Сасанидов совпадает с наивысшим расцветом персидского искусства. За короткий срок Сасанидам удалось создать. сильную державу, способную противостоять Риму. Однако уже в IV в. во владениях Сасанидов начались междоусобные войны, последовали неудачи в борьбе с Римом И отпал ряд восточных областей. В V в. Сасаниды успешно отбивали нападения объединенных восточных См. генеалогическую таблицу "Сасаниды ".

Раннесасанидское государство

Весной 227 г. н.э. поблизости от Стахра, столицы Парса (Персиды),короновался на власть в Иране царь Парса Арташир, сын царя Папака, происходившего из рода Сасана. Коронации предшествовала победа над парфянским царем Артабаном 5. И то и другое событие были запечатлены для потомства на скальных рельефах. Были отчеканены монеты с новым титулом Арташира - "Поклоняющийся(Ахура-)Мазде, бог, царь царей Ирана, происходящий от богов". Так окончательно пришла к власти в Иране новая династия - Сасаниды, объединившая страну на четыре столетия.

Еще в 208 г. государство парфян раскололось на две части: одни области признали царем Валарша V, другие - его брата Артабана V. Несколько позже в борьбу за Парфию включился римский император Каракалла. Процесс распада парфянской державы на ряд независимых и полузависимых царств был проявлением глубокого кризиса обществ Средиземноморья. Его же проявлением был и захват власти в Стахре Папаком - мелким правителем и жрецом одного из районов Парса. После смерти Папака его сын Арташир предпринял ряд победоносных походов в соседние области. Завоевав их, он двинул войска в Месопотамию, где получил поддержку правителей ряда мелких полузависимых государств. Объединенные силы союзников осадили Селевкию, которая пала в 223 г. Все эти успехи превратили нового повелителя Парса в грозного противника парфянского царя царей, но в решительном сражении разбить армию Артабана удалось лишь с помощью месопотамских союзников и владетелей некоторых "царств"(шахров), расположенных на территории Ирана, а также представителей части знатнейших парфянских родов.

Парфянскую династию ослабляли внутренние расприи и неудачи во внешней политике, а Сасаниды были связаны с одним из древних религиозных центров Ирана. Между тем тяжелое экономическое положение страны, ее распад на ряд владений, ослабивший внутриэкономические связи, и почти полное прекращение международной торговли требовали сильной государственной власти, которая могла бы наладить хозяйственную жизнь в стране и интересах и знати, чьи доходы падали, и торговых городов. Для создания сильной власти нужно было держать в руках экономическое "сердце Ирана" - Месапатамию.

В 3 в. судьба сасанидского государства решалась на его западных границах. Через три года после коронации новый царь царей (шаханишах), Арташир 1, повел персидскую армию в Сирию и Малую Азию.

Угроза персидского вторжения была настолько серьезной, что в 232 г. римскую армию в Северной Месопотамии вынужден был возглавить император Александр Север. Римлянам не удалось достичь иранской столицы, но в то же время они добились некоторых успехов в Армении. Стычки на границе не прекращались до 237 г. Сын шаханшаха и его наследник Шапур, командовавший персидской армией, овладел Хатрой в Месопотамии, но не добился решающей победы. В 242 г. император Гордиан 3 снова начал военные действия. В течении двадцати лет провинции Месопотамии испытывали ужас чужеземных вторжений. Ни один год с 242 по 260 г. практически не был спокойным.

Судя по торжественной надписи Шапура 1 (243-273) на так называемой Каабе Зороастра в местности Накш-и Рустам, три войны с Римом принесли успех Ирану. Первая война кончилась смертью императора Гордиана, пленением знатных римлян и большого количества римских солдат и выплатой значительной дани - 500 тыс. денариев. Между 244-251 гг. персидскими войсками быа завоевана часть Армении, а также Адиабена (район древней Ассирии). Вторая война была снова развязана римлянами. Военные действия развернулись на территории Сирии. Армия Шапура 1 сокрушила многочисленные римские легионы и овладела штурмом важнейшими городами в Сирии и на востоке Малой Азии. Заключенный мир был непрочен: военные действия фактически не прекращались. Временный успех императора Валерана в 257 г. опять сменился поражениями; на западных границах римлян теснили варвары, а в восточных провинциях в течение 15 лет (251 г.) свирепствовала чума. В этот тяжелый для Рима момент "судьба Востока вновь затрубила в страшную трубу, возвещая о страшных опасностях", - говорит римский историк Аммиан Марцеллин. Шапур напал на Карры (Харран) и Эдуссу в Северной Месопотамии. Римляне наконец поняли, что имеют дело с великой державой. Речь шла не только о месопотамской границе. Под угрозой была власть Рима во всех восточных провинциях. Решительное сражение у Эдессы было проиграно римлянами. В плен попал сам Валериан, сенаторы и другие вельможи. Шапур в своей надписи сообщает, что иранская армия взяла 36 городов и крепостей. Такого поражения Римская империя еще не знала.

Успехи Шапура 1 на западе показали силу и сплоченность молодого государства или, может быть, скорее слабость Рима: Шапуру 1 в год смерти пришлось еще пережить позор поражения. Во 2-3 вв. основной торговый путь между Западом и Востоком стал проходить напрямик из Месопотамии к Средиземному морю через Сирийскую степь, чтобы миновать трудные перевалы в Закавказье и Армении, где бушевали почти непрерывные войны. Нейтральный оазис Пальмира (Тадмор) среди пустыни стал важным перевалочным пунктом для международной торговли, здесь выросло государство, при царице Зенобии заявившее претензии на великодержавное положение на Ближнем Востоке; однако оно было уничтожено римским императором Аврелианом. Персидский корпус, посланный на помощь Зенобии, был разгромлен. Но и этот успех Рима не нарушил устойчивости западных границ Ирана.

В результате этих войн к Ирану были присоединены значительные территории, и к 60-ти годам 3 в. его пределы простирались от Нижней Месопотамии и Сирии до Инда, от Большого Кавказа до Оманского полуострова в Аравии. Шапур 1 претендовал на "владение" такими землями, как Согд, Чач (район Ташкента) и Кушанское царство. Первый тур в единоборстве двух основных держав Ближнего Востока и Средиземноморья - Римской империи и Сасанидского Ирана - выиграл Иран. В завоеванных иранцами областях утверждался зороастризм. В дальнейшем взаимоотношения Ирана с Римом не раз приобретали трагическую остроту.

Начиная с середины 4 в. основной границей, которую приходилось удерживать Ирану, стала восточная. Здесь, как и ранее на западе, Сасаниды начали с крупных военных успехов. В царствование Арташира 1 здесь происходило постепенное укрепление власти Ирана с опорой на союз с местными династиями, но и позже продолжали существовать полусамостоятельные царства, которыми правили владыки стары, досасанидских династий. Вероятно, впервые между 245 и 248 гг. шаханшах Шапур 1 предпринял большой завоевательный поход в пределы восточных земель. В результате на востоке Иранского нагорья был основан новый "царский" город Нишапур; на монетном дворе древнего города Мерва чеканились золотые "денары" Шапура 1, а его сын Нарсе получил в удел все только что завоеванные восточные провинции. Этот удел назывался "Сакастан, Турестан и Инд до побережья моря" и сохранялся, судя по надписям, по крайней мере до 20-х годов 4 в.

После походов на восток Шапур 1 и до середины 4в. сасанидские цари вряд ли вели какие-нибудь серьезные войны на востоке своей державы: все их силы в то время были исчерпаны тяжелой борьбой на западных границах. Первое достоверное сообщение о восточной войне Шапура 2 датируется началом 357 г. Шапур в это время с трудом сдерживал натиск "враждебных племен", пытавшихся перейти границу Ирана. Он нес большие потери в упорной борьбе и в конце концов в 358 г. заключил с ними "союзный договор". Затем он втянулся в войны на западе и получил возможность для активных военных действий на востоке лишь в самом конце 60-х годов 4 в., когда, вероятно, и предпринял большой поход, окончательно сокрушив Кушанское царство. Территоря Кушанского царства была включена в новый важнейший удел, называвшийся "царством Кушан" (Кушаншахр). Им владели сасанидские царевичи, имевшие право выпуска собственной серебряной и золотой монеты. Во всех этих событиях принимали участие кочевники-хиониты, в то время выступавшие как союзники Сасанидов.

В начале 5 в. бывшие кушанские земли завоевывает Кидара - основатель царства кидаритов. Союз с кочевниками помог ему вытеснить сасанидские войска из Бактрии. Тогда же на этих и соседних территориях возникло княжество, возглавляемое предствителями кочевого племени эфталитов. Сасаниды удерживали лишь Мерв, Герат и некоторые другие города. Война с кидаритами произошла около 442 г. К 449-450 гг. относится победа над ними шаханшаха Ездигерда 2 и захват Южной Бактрии. Однако в 457-459 гг. в междоусобной войне между Сасанидами Хормиздом и Перозом последний уступил эфталитом в обмен на их помощь Восточный Тохаристан (Бактрию) вместе с культурным и религиозным центром этих земель - городом Балхом. С 70-х годов V в. Пероз вел упорные войны на востоке против кидаритов и эфталитов, постоянно терпя неудачи. В последнем походе (484 г.) сасанидская армия была наголову разбита эфталитами. Пероз погиб в бою. Победители захватили гарем царя, обоз с казной и множество пленных. Иран был обложен тяжелой данью, которую Сасаниды платили эфталитам вплоть до 60-х годов 6 в. Однако в отличие от Римской империи Иранская держава не рухнула под давлением варварских племен.

Общественное и государственное устройство Cасанидского Ирана

Для раннесасанидского периода характерно сохранение трех основных зон позднепарфянской эпохи: зоны самоуправляющихся городов (преимущественно на западе), зоны полузависимых царств и владений (шахров) - по всему Ирану - и зоны царского домена (дастакерта). Однако эта структура постепенно нарушается.

Картина гибели самоуправляющихся городов, вероятно, наиболее наглядна. Они начали терять свои органы управления еще при парфянах, а распад Парфии привел к ослаблению экономичских связей и торговли. После объединения Ирана под властью новой династии в областях, которые в середине 3 в. становятся доменом царя царей, старые города заново "основываются", получая имена шаханшахов и, вероятно, теряя самоупрвление. Создатель монархии Арташир 1 "основал" лишь три города на западе Ирана, тогда как его сын Шапур 1, расширив границы дастакерта, "основал" уже 16 городов как на западе, так и на востоке страны. Отныне ими стали управлять шахрабы - государственные чиновники, осуществлявшие в городах и округе как гражданскуюи военную власть. Сельская округа, приписанная к этим городам, перешла в ведение центральной администрации.

Таким образом, вместо самоуправляющихся городов селевкидской и парфянской эпох, которые помимо центрального правительства осуществляли контроль над значительными терриориями, в сасанидскую эпоху возникают города - ставки центрального управления. Вместо "союза" царя и городов теперь характерны расширяющийся царский дастакерт и гибнущие "вольные" города. В 3-4 вв. институт шахрабов становится важнейшим в системе сасанидской администрации. Однако и этот институт, развитие которого тесно связано прежде всего с расширением царского домена, теряет свое значение, видимо, уже в конце 4 в.

К моменту захвата власти Сасанидами в Иране было велико число "союзных" полузависимых царств и областей. Некоторые из них были просто крупными имениями, охватывашими ряд сельских общин, но хозяева имений действовали в них как маленькие государи. Уже в системе парфянского государства они быи столь независимы, что от политической ориентации того или иного царька иногда зависела судьба царства. Тенденция отдельных правителей к сепаратизму проявлялась в любой сложной политической ситуации. В сущности, и переход власти в Иране от парфянской династии к сасанидской, первоначально захватившей власть в Парсе, был проявлением именно такой тенденции, бывшей чертой процесса феодализации общества.

Сасанидский период характерен постепенно растущей централизацией, однако и раннесасанидское государство первоначально представляло собой лишь федерацию отдельных царств и более мелких владений, находившихся в разной степени зависимости от центральной власти, по-разному связанных с ней экономически. В раннесасанидских надписях все еще упоминаются прежние местные полузависимые "цари" в различных областях Закавказья, Ирана, Месопотамии. Однако уже при Шапуре 1 была уничтожена самостоятельность ряда шахров. Часть ранее автономных царств стала управляться сыновьями царя царей Ирана. Лишь царство Элимаида в Западном Иране просуществовало до середины 4 в., и цари Элимаиды, так жа как и вдадетели завоеванных Сасанидами кушанских земель, сохранили право выпуска собственной монеты.

Управление важных областей сасанидскими царевичами, как и сходный по функции и возникший в результате той же ситуации институт шахрабов, прекращает свое существование к концу 5 в. На быстрый процесс феодализации указывает растущий сепаратизм владетелей отдельных шахров и более мелких областей.

Согласно позднейшим зороастрийским дидактическим сочинениям, все население Ирана делилось на четыре сословия: жрецов, воинов, писцов и земледельцев. Это деление, восходящее к религиозным представлениям "Авесты", естественно, н отражало реальной классовой стратификации сасанидской эпохи, но освящалось религией и традицией. Многие вельможи и землевладельцы принадлежали к воинам, государственные чиновники и придворные формально входили в сословие писцов, зороастрийские жрецы составляли особое сословие, а врачи, асторлоги, купцы, ремесленники - в податное сословие земледельцев, так же как и рядовые крестьяне. Зороастризм в его новой, догматической форме стал при Сасанидах государственной религией; жрецы (маги) были наставниками царя царей и цариц, сосредоточили в своих руках судопроизводство и образование.

Представители рода Сасанидов - васпухры, высший ранг знати - вазурги, а также мелкие землевладельцы - азаты (букв."свободные") составляли высший разряд иранского общества эпохи Сасанидов. Владетельные принцы, шахрабы и другие вельмои, составлявшие высшую знать, образовывали совет царя царей с правом голоса по местнической системе. Каждый вельможа имел определенное место в зале совета в зависимости от его знатности. При дворе армянских Аршакидов, обычаи которого были сходны с сасанидскими, знать, имевшая право заседать в царском совете, получала отличительные знаки своего ранга (трон, подушку и почетную головную повязку -диадему). Младшие цари, кроме того, восседали на драгоценных тронах, которые им даровал шаханшах за особые отличия. При дворе существовал сложнейший церемониал с целой иерархией придворных должностей.

Создание Сасанидской державы было попыткой создать централизованную империю, которая (подобно Танской в Китае) была бы основана на раннефеодальных общественных отношениях.

В середине 3 в. в Иране происходит значительное перераспределение земельного фонда. Растет царский дстакерт, постепенно охвативший значительную часть территории государства. Расширение царских земель шло за счет сокращения уделов крупной знати и земель, приписанных ранее к самоуправляющимся городам. Однако в то же время источники отмечают крупные и все увеличивающиеся пожалования земель из этого фонда как знати, так и храмам. В особенности растет землевладение зороастрийских храмов. Шаханшахи жалуют храмам не только земли, но и стада, сады, виноградники, рабов и т.д. Из царских пожалований, а также из дарений знати на благотворительные цели и отправление определенных литургий складывались весьма крупные владения. Основной доход с этого имущества шел храмам, а на долю жертвователя осавался очень небольшой процент. В одной из своих надписей Шапур 1 объявил, что он жертвует храмам и этот процент, которые составлял ежегодно тысячу ягнят, более двух тонн зерна и громадное количество вина.

Большие массивы земель все еще находились во владении свободных сельских общин. С течением времени этот земельный фонд также сокращался. Земли общин передавались в условное частное владение знати, иногда - крупному чиновничеству с правом сбора налогов и собственной юрисдикцией. Постепенно такие земли становились фактической собственностью владельцев. Изменение характера собственности на землю и типичное для феодального общества совмещение права собственника с политическими и судебными правами хорошо прослеживается в позднесасанидскую эпоху.

В некоторых крупных частновладельческих хозяйствах, в особенности в западных районах Ирана, использовались рабы, хотя нет достоверных свидетельств о том, что рабский труд являлся основой их экономики. Напротив, уже к 3 в. восходят данные источников о частичном освобождении рабов, наделении их землей для ведения собственного хозяйства. "Рабское служение" в таких случаях занимало от 1/3 до 1/10 времени раба и часто конкретно выражалось в предоставлении ему определенной дли дохода с участка, который он возделывал, что постепенно приближало его в социальном смысле к закрепощенному общиннику. Чаще всего рабы использовались в ремесле и домашнем хозяйстве. В раннесасанидский период известна и практика поселения военнопленных на царских землях; та же практика существовала в крупных хозяйствах, причем иногда "рабами" храма становились (по разным причинам) даже крупные вельможы. Их "рабская служба" заключалась в том, что они возводили на свои средства различные постройки.

О налогообложении податного населения в Иране данные для периода 3-4 вв. отрывочны и неполны. Податное население платило налоги в зависимости от урожая; земельного кадастра не существовало. Лучше известно о налогах, которые собирались с "иноверце" - иудеев и христиан, проживавших на территории всего Ирана. Юрисдикция зороастрийского жречества не распространялась на приверженцев других религий - иудеев, христиан и т.п., живших в пределах державы в довольно значительном числе, особенно в западных областях. Нередко иноверцы подвергались преследованиям со стороны сасанидского правительства. Они были всегда готовы к изгнаниям и переселениям и обзаводились скорее движимым, чем ндвижимым имуществом. Поэтому христиане, евреи, а позже и манихеи составляли в значительной части ремесленное и торговое население.

Международная торговля

Международная торговля сохраняла при Сасанидах огромное значение. Важнейшие пути, пересекавшие Иран, сложились в основном к началу 1 в. н.э. Ответвление "царской дороги" от Герата (ныне в Афганистане) шло на север, к Мерву, и далее в Самарканд, где этот путь, вероятно, сливался с Шелковым путем из Китая по оазисам Восточного Туркестана. Район Малой Азии и Сирии связывались с Шелковым путем сухопутной дорогой вдоль Евфрата, выводившей к гаваням Персидского залива, или древней караванной дорогой из Сирии через Иран. Вне контроля Парфии и сасанидского Ирана были морской путь в Индию (через Красное море и Персидский залив), вновь открытый к середине 1 в. н.э.

Главным международными товарами были предметы роскоши - китайский шелк-сырец, торговля которым осуществлялась при посредничестве согдийских торговых факторий, распространившихся по трассе Шелкового пути, а также индийские твары, попадавшие в Иран преимущественно сухопутным путем, - драгоценные камни, благовония, опиум, пряности. Особую торговую активность и в парфянский и в сасанидский периоды проявляли христиане-сирийцы (арамеи), торговые поселения которых существовали не только в городах Месопотамии, но и на востоке Ирана, в Средней Азии, а в более позднее время - вплоть до границ Китая.

Международная торговля Ирана была в основном караванной; плавания иранских купцов по Персидскому заливу были нерегулярны. Караваны из Месопотамии доставляли в восточные области Ирана сирийское стекло, шелковые ткани египетской и малоазийской работы, сирийские и египетские шерстяные ткани, изделия из металла, вино, масло. Далее эти товары переправлялись, главным образом караванами местных купцов, в Китай и Индию. Прежде чем заключался тот или иной торговый договор необходимо было установить характер товара - "надежный" или "ненадежный". "Ненадежными" считались прежде всего товары международной караванной торговли; они подвергались таким опасностям, как "море", "огонь", "враги" и "власть". Сильнее стихийных бедствий были, конечно, опасности, зависевшие от "власти": бесконечные пошлины, которые приходилось платить на любых границах и в любых городах, государственная монополия на продажу определенных товаров (прежде всего на шелк-сырец), военные действия в районе караванной торговли и т.д. В эпоху общеэкономического кризиса 3 в. на Ближнем Востоке караванная торговля почти прекратилась. Однако с образованием сасанидского государства она вскоре была снова налажена. Как и раньше, главным товаром был шелк; шелковыми тканями платили налоги, ими одаривали послов и монархов, покупали союзников, расплачивались с солдатами.

Как и в парфянский период, в сасанидскую эпоху известны крупные международные торговые рынки. Но международная торговля была тесно связана с политикой: медь и железо считались "стратегическим товаром", и византийские императоры запрещали продавать их персам.

Религия Ирана

В сасанидский период зороастризм становится государственной религией. Свидетельством этому является принятый Арташиром 1 после коронации новый, зороастрийский, царский титул - "Поклоняющийся (Ахура-)Мадзе..." - и основание им "царского" (коронационного) храма огня, ставшего общегосударственным святилищем. В то время Арташир сосредоточил в своих руках не только гражданскую и военную, но и религиозную власть. В списках его двора нет титула "верховный жрец", как нет его и в списках двора его наследника Шапура 1. Первоначально зороастризм сасанидских монархов отражался в их официальных памятниках лишь посредством титулатуры и символов. Зороастризм раннесасанидского времени был сходен с его формами в парфянское время. В нем бесспорно существенную роль играл культ не только Ахурамазды, но и Анахиты, в то время преимущественно богини войны и победы, и культ бога Митры. Несколько позже большое значение приобрел и культ самого Арташира 1, храм которого в гроте Накш-и Раджаб долго почитался.

Все это было фоном деятельнсти первого реформатора сасанидской религии - жреца Картира, карьера которого началась, вероятно, в последние годы царствования Арташира 1. Тогда он имел скромное звание хербед - нечто вроде учителя при храме, знакомящего будущих жрецов с зороастрийским ритуалом. Картир возвысился при Шапуре 1, который поручил ему организацию зороастрийских храмов и жреческих общин в Иране и в завоеванных областях. Заняв выдающееся положение в государстве, став духовником внука Шапура 1, Варахрана 2 (276-293), который занял престол Ирана при его активном содействии, затем "владыкой" храма Анахиты в Стахре, родовом святилище Сасадинов (и до и после него жрецами здесь были сами шаханшахи Ирана), затем единственным толкователем "воли богов", вершителем судеб всего государства, Картир, уже глубокий старик, вероятно, был убит при очередном государственном перевороте.

Его жизнь и деяния по созданию государственной религии и организации церкви и провозглашенная им "исповедь веры" изложены в надписях самого Картира, где он молит богов, чтобы они дали ему возможность объяснить "живущим", в чем состоит божественное воздаяние праведникам, чобы боги открыли ему "существо" ада и рая, чтобы с божественной помощью Картир показал, "каких божественных дел ради, что именно сделано мною по всей стране, чего ради и как это было сделано, чтобы для них (т.е. для "живущих") все эти дела стали бы твердо установленными". Далее Картир подробно рассказывает о том, что с помощью богов он (вернее, его "двойник"-душа) якобы совершил путешествие в потусторонний мир к престолу Ахурамазды в сопровождении персонификации зороастрийской веры - Наиблагороднейшей Девы. У некоего золотого трона происходит пир, и здесь же находятся весы (на них божество Рашну взвешивает добро и зло). Здесь же находятся души праведников, достигшие этого почета благодаря исполнению опредленных ритуалов и исповеданию определенных религиозных догматов. Отсюда, совершив ритуальную трапезу, эти души (в том числе и "двойник" Картира) проходят по мосту Чинват в рай.

Таким образом, Картир считал себя пророком, подобным Заратуштре. Вот как завершается текст его напписей: "... и тот, кто эту надпись увидит и прочтет, тот пусть по отношению к богам и владыкам станет благочестивым и справедливым. И также в этих именно молитвах и догматах, в делах религиозных и вере, которые теперь установлены мной для жителей этого земного мира, пусть он станет более твердым, а другие (молитвы, дла и веру) - пусть не исповедуют. И пусть он знает: есть рай и есть ад, и тот, кто избрал добро, пусть попадет в рай, а тот, кто избрал зло, пусть в ад будет низвергнут. И тот, кто избрал добро и неуклонно следует по пути добра, бренное тело того человека достигнет славы и процветания, а душа его достигнет праведности, чего и я, Картир, достиг ".

Картир был не только создателем первого канона государственой религии, но еще более политиком. В своих надписях он пишет об основных итогах своей деятельности по созданию государственной религии.

Картир проводил свою реформу в весьма напряженной обстановке - при дворе Шапура 1 во время его коронации был принят еще один пророк и создатель собственной религии - Мани, пропаганда учения которого была разрешена по всему Ирану. Это было вызвано прежде всего тем, что завоевания Сасанидов открыли для Ирана новые идейные горизонты: христианство, гностические учения, неоплатонизм, древневосточные космогонические идеи, различные толки зороастризма, иудаизм. Возможно, что именно политический расчет создать такую веру, которая могла бы всюду стать популярной, заставил Шапура принять Мани и разрешить пропаганду его учения. Принцип веры заключался прежде всего в том, что она должна быть понятной "в любой стране, на любом языке".

Так же как и в христианстве, иудаизме и зороастризме, в учеии Мани содержалась идея Страшного суда, идея прихода мессии; последователи Мани признавали Христа, Будду, Заратуштру. По учению Мани, основное в человеке - даже не душа, которая, как и весь мир, порождена злом, а "искра божьего света", и задача истинного праведника - способствовать ее освобождению. Этого можно достичь льшь крайней степенью аскетизма. Основной акцент учения Мани - крайний пессимизм, отрицание любых активных действий (кроме проповеди учения), замкнутость и обособленность (последователь учения, например, не должен делать добра никому, кто "против священного долга"). На востоке Ирана при жизни Мани действовали двенадцать проповедников его идей; в Мерве, тоже при жизни Мани, существовала большая манихейская община, многочисленные общины были в Месопотамии.

Стройная замкнутая структура общин последователей учения Мани, таинстенность мистических обрядов, изучение "гороскопа, судьбы и звезд", слава манихеев как превосходных врачей, знающих самые сильные заклинания, - все это привлекало к ним и тех, кому не было дела до "познания сущности бытия"

В хаосе различных вероучений, сект и школ эпохи падения эллинизма шли поиски единого "религиозного языка", напряженная борьба, ценою больших жертв подготовившая почву для успеха "великих религий". Но именно зороастризм как религия, традиционная для Ирана, мог скорее всего занять в переработанном виде место идеологического фундамента централизованного государства, и поэтому увлечение манихейством Шапура1 и части иранской знати было лишь эпизодом. Во вновь завоеванные области вместе с сасанидскими войсками шли и зороастрийские жрецы Картира.

Судьба "пророка" Мани была трагична. Он был казнен через несколько лет после смерти своего царсвенного покровителя; его учение было объявлено вреднейшей ересью, и, несмотря на отдельные благоприятные для манихее обстоятельства, члены этой секты вынуждены были действовать тайно.

В 484 г. сирийская церковь в Иране официально приняла несторианское веросповедание, в византийском православии считавшееся ересью, и порвала с византийской церковью. Кроме того, в Иране и особенно в Закавказье был распространен монофизитский толк христианства, который в Византии также считался еретическим. В конце 5 в. несториане и монофизиты были легализированы иранским правительством.

Громадная роль Картира при дворе первых сасанидских монархов привел к тому, что государство быстро шло к теократии. Молодой шаханшах Варахран 2 полностью находился под влиянием Картира и его парти, провозгласившей даже доктрину "идеального государя". Согласно той доктрине, государь должен быть религиозен, всегда доверять своем духовному наставнику, действовать согласно догматам веры. Но переворот Наре (293 г.) привел, в частности, к реставрации династийного культа - жрецм Анахиты снова стали сами повелители Ирана, и в Парсе на рельефе в Наш-и Рустаме Нарсе венчала на царствование это богиня. "Реставация" подвела итог и напряженной борьбе различных придворных групп и жречества, разгоревшейся вокруг концепции власти царя царей, - вновь возобладала идея единства "светской" и "духовной" власти шаханшха.

Новая реформа зороастризма, предпринятая главным жрецом страны (магупатом) Атурпатом Михраспанданом, являлась результатом этих событий и также сопоровождалась разного рода "чудесами". Ее существо в формулировке зороастрийских жрецов мало отличалось от реформы Картира: действуя по приказу Шапура 2, Атурпат "очистил от скверны и наново возродил древнюю веру", проведя новую кодификацию "Авесты"

Реформа Атурпата прежде всего коснулась магустана - зороастрийской церкви. При дворе шаханшахов появляются несколько магупатов различных областей Ирана, а сам Атурпат получает титул магупата магупатов (по аналогии с титулом "царь царей"). В силу ряда политических причин именно 4 в. сасанидские шаханшахи стали возводить свою генеалогю к древним царям ахеменидского времени "Дариям" и "Кейанидам"

В 4 в. по всему Ирану распространяется и новый тип зороастйских храмов - открытые со всех четырех сторон павильоны (так называемые "четыре арки"), совершенно непохожиет на традиционные храмы позднеахеменидской и раннесасанидской эпох.

Позднесасанидская держава

В 5 в. в Иране завершается установление раннефеодальных социально-экономических отношений и возрастает политическое могущество емельных магнатов. Следует лишь вкратце упомянуть об историческом эпизоде маздакиского движения и о последнем возвышении централизованой сасанидской монархии

После поражения шаханшаха Пероза в борьбе с эфталитами (484 г.) его сын Кавад остался у них заложником. Когда же преемник Пероза был ослеплен низложен знатью, заговорщики возвели на престол Кавада, прибывшего с эфталитскими отрядами. Умный и тонкий политик, Кавад ясно сознавал опасность оказаться марионеткой в руках сильных вельмож. Чтобы ослабить их, он, с одной стороны, организовал придворные интриги, а с другой - пожелал воспользоваться демагогическими лозунгами жреца одного из зороастрийских храмов, Маздака, который в то время начал проповедовать свое учение. В нем было сравнительно мало нового. Религия, к исповеданию которой призывал Маздак, была, разумеется, зороастризмом, но с добавлением некоторых идей из проповедей Мани и неортодоксальных школ зороастризма. В отличие от манихейства, однако, Маздак призвал к активным действиям верующих для окончательной победы "царства света" (порождением "царства света" признавалась, в частности, и "сильная и разумная" царская власть). Подлинное царство "силы и разума", п этому учению, должно быть построено на всеобщем равенстве уравнительном распрелении жизненных благ и должно наступить в ближайшее врея. По-видиму, самого Маздака прежде всего интересовали вопросы веры, участия зоострийских жрецов на шаханшаха, характера центральной власти. Но новое религиозное учение в условиях феодализации общества, крупных нудач во внешней политике, голода, неурожая стало идеологическим знаменем открытого восстания крестьян и городской бедноты

Сделав Маздака своим ближайшим советником и пожаловав ему титул верховного жреца, Кавад хотел воспользоваться его авторитетом и абстрактныи призывами к общему благу и равенству, чтобы нейтрализовать опозицию при дворе и среди духовенства. Для него это было временной политической акцией, направленной на ослабление позиции крупных вельмож,превратившихся к тому времени почти в независимых правителей в своих землях, и получение широкой опоры у азатов и служилой знти. Но вскоре движение уже нельзя было втиснуть в рамки контролируемого процесса. Лозунг об уравнении собственности у богатых и бедных, был лишь "революционной интерпретацией" в низах зороастрийских формул о духовном равенстве, н он пользовался большой популярностью, и сторонник Маздака получили на время безраздельую власть в стране. Размах движения потребовал консолидации сил знати. В 496 г. цаский совет сестил Кавада с престола и заточил его в тюрьму. На престол Иран был возведен брат Кавада. Однако, бежав из тюрьмы, Кавад опять получил помощь у государя эфталитов, на дочери которого он был женат, и в 499 г. при поддержке эфталитских отрядов снова занял престол Ирана. Но в новых обстоятельствах он не мог уже поддерживать маздакитов. Широкие реформы налогобложения, объявленные Кавадом (их провел в жизнь его сын Хосров 1), откололи от крайних маздакитов мелких землевладельцев. За прошедшее дстилетие мелкопоместная аристократия заняла ключевые позиции и в армии, и в администрации и могла стать сильной опорой центрального правительства. Кавад отходит от маздакитов. В 528 г. после диспута между зороастрийскими жрецами и Маздаком последний был признан "отступником от праведной веры", схвачен и казнен. Его последователей ждала жестокая кара.

С подавлением движения маздакитов процесс феодализации Ирана можно считать законченным. Закреплению нового социально-экономческого порядка, прежде всего в интересах мелкой феодальной знати, служила сильная централизованная царская власть, установившаяся при последних Сасанидах и направленная на подавление сепаратизма крупных феодалов. Как на всем Ближнем Востоке, в Иране средневековье наступило в резуьтате внутренних процессов.

Последние завоевания сасанидов. Южная Аравия

Дальнейшая история сасанидского Ирана выходит за рамки эпохи древности. Скажем о ней лишь вкратце. Годы правления последних Сасанидов казались временем небывалого процветания державы. Сын Кавада Хосров 1 провел решительные меры по упорядочению всей государственной, военной и налоговой системы и, казалось, вновь создал централизованнцю империю. Около 570 г. персы завоевали Йемен на Аравийском полуострове и обеспечили себе господство на морских путях в Красном море.

Завоевание Южной Аравии вовлекло в орбиту мировой истории еще одну, до той поры почти совершенно изолированную цивилизацию.

Классовое общество и государство самостоятельно возникли а юго-западе Аравии еще во второй половине 2 тысячелетия до н.э. Это была цивилизация южноаравийских семитских племен (отличных по языку от арабов), распространившаяся в 1 тысячелетии до н.э. и на территорию Африки(совр. Эфиопию). Два фактора определили своеобразие этой культуры: положение на перекрестке торговых путей, связывавших Средиземноморье с Восточной Африкой и Индией, и большая отдаленность от всех других государств. Здесь была создана высокая техника ирригации. Соседство скотоводческих арабских племен способствовало возникновению обмена на границе оседлой и кочевой зон. Особое значение в экономике Южной Аравии получили производившиеся здесь благовония, высоко ценившися во всех древних странах. Культура благовоний стала освой сказочных богатств, заслуживших Йемену прозвище "Счастливой Аавии".

В древней Южной Аравии существовало много государств. В конце 5 в. Южная Аравия включается в борьбу великих держав -Византии и Ирана - за господство на торговых путях из Индии и Китая; христианство и иудаизм становятся знаменами враждующих политических группировок, ориентирующися на Византию и Иран. Опорой Византии ставновится Аксум, в то время как Хымьяр ориентируется на Иран. Ожесточенные хымьяро-эфиопские войны 6 в. привели к распаду хымьярского государства и к завоеванию Йемена сасанидским Ираном.

Культура сасанидского Ирана

Выше уже говорилось о реформах зороастритизма, проведенных Картиром. Уже к позднесасанидской эпохе относится введение так называемого авестского алфавита, созданного специально для записи зороастрийских религиозных текстов. Тогда же был создан словарь авестских слов с их переводом на среднеперсидский.

Сасанидское искусство возникает как бы внезапно. В царствование пяти первых шаханшахов в различных районах Парса было создано тридцать громадных скальных рельефов. На них, а также на монетах, резных камнях-печатях и серебряных чашах за какое-то десятилетие сформировались новые для Ирана каноны "официального портрета" царей, вельмож и жрецов, каноны образов основных зороастийскх божеств - Ахурамазды, Митры и Анахиты. В сасанидском искусстве заметно влияние Кавказа, Средней и Центральной Азии, а его влияние, в свою очередь, ощущается на обширной территории от Атлантики до Китая. Некоторые из олицетворений различных зороастийских божеств, распространенных в искусстве Ахеменидов, были перенесены в сасанидское искусство. Среди них - крылатые быки, крылатые и рогатые львы, грифоны, львы, нападающие на быка, и др.

Не меньшим, чем вклад Ахеменидов, был вклад искусства парфян и восточноримских провинций. Рельефы парфянской эпохи отражают, в сущности, те же идеи, что и рельефы сасанидских шаханшахов: они также прокламировали законность династии и победы царей.

Влияние искусства восточноримских провинций наиболее ярко отразилось в Бишапуре, городе, построенном Шапуром 1 руками римских пленных. Мозаики, укршавшие пол парадного зала дворца, выполнены в сирийско-римском стиле, их сюжеты те же, что и на современных им мозаиках Антиохии. В сохранившихся частях, исполненных, видимо, сирийскими художниками, представлены портреты актеров и театральные маски, танцовщинцы, музыканты, цветы, фрукты. Вероятно, персы хотели изобразить один из самых значительных зорастрийских праздников - осенний праздник Михраган, и, быть может, потому их выбор склонился к сюжетам, связаннным на Западе с дионисийским культом. На части металлических изделий и сасанидских печатей также изображаются такие "западные" персонажи, как эроты, пегасы, сфинксы, которые включены в зороастирйскую религиозную иконографию.

Из разного рода источников известно около сотни названий рзличных религиозных, литературных и научных произведений сасанидской эпохи; несколько десятков сасанидских книг разных жанров было переведено на арабский, а затем и на новоперсидский языки в эпоху средневековья. Несомненно существование эпоса, наполненного квазиисторическими именами царей, героев и целых династий. Этот жанр литературы был неразрывно связан с религиозными сочинениями, но, по-видимому, не соприкасался с реальной историей, о чем свидетельствует хотя бы то, что генеалогия династии не простиралсть далее ближних предков Арташира 1.

Заключение

Период царствования в Иране шаханшахов сасанидской династии (3-7 вв.), хотя и представляется блестящей эпохой развития иранской государственности и культуры, тем не менее довольно монотонен, как только речь заходит о конкретных исторических событиях. В особености это относится к 3 - началу 4 в.

Самые интересные люди этой эпохи - Картир и Мани, пророки и государственные деятели, пытавшиеся в той или иной степени воздействовать на судьбы страны - каждый по своим силам. И хотя они открывают нам 3 в. с неожиданной стороны - как эпоху контрастов и противоречий, все же одни они еще не заполняют своими, пусть очень яркими, характерами, своей, пусть трагичной, судьбой всю живую историю это периода; в тени их громкой религиозной полемики и яростной политической борьбы оказались скрытыми многие второстепенные персонажи менее известные, изредка упоминаемые тем или иным современником событий. История этого периода, в особенности история 70-90-х годов 3 в. (после побед шаханшаха Шапура 1 над Римской империей, казни Мани, расцвета карьеры Картира), все еще не более чем перечень имен "царей и пророков".

Литература:

История древнего мира. [Кн.3] Упадок древних обществ. Луконин В.Г. "Сасанидская держава в 3-5 вв." Москва 1982

Иран в 3 веке. Новые материалы и опыт исторической реконструкции. Луконин В.Г. Москва 1979

Культура и экономика древнего Ирана. Дандамаев М.А., Луконин В.Г. Москва 1980.

Далее читайте:

Сасаниды (генеалогическая таблица).

Род Сасанидов (краткий очерк с иллюстрациями).

Йездигерд I , [Язгард] шах Ирана в 399-421 гг.

Вараран - Варахран (Бахрам) V (421-438/9), шах Ирана, сын Йездигерда I.

Пероз (Фируз I), шах Ирана с 459 г. по 484 г.